Родители бьют детей, зачастую даже когда понимают вред от такого способа . Часто это происходит в порыве гнева, когда кажется, что иначе справиться и объяснить ему ничего невозможно. Однако после того, когда страсти уже поутихли, как правило, возникает вина и стыд за совершенное средневековое наказание. Для того чтобы понять свое неосознанное влечение к жесткому наказанию дитя, нужно разобраться в причинах, которые исподволь ведут к тому, почему родители бьют своих детей.

Детей били во все века. До царствования Екатерины Великой пороли даже детей дворян, а уж что делали с крестьянскими и мещанскими детьми и говорить не приходится. В той же Великобритании официальное наказание розгами детей было отменено только недавно. На постсоветском пространстве наказывали детей избиением неофициально, но тоже очень часто. Пересчитать семьи, в которых ребенка и пальцем не трогали, хватит и одной руки.

Бить своих детей считалось неприличным, постыдным, но необходимым условием воспитания. И эта традиция передавалась из поколения в поколение. Не мудрено, что и сейчас ударить ребенка — не такое уж страшно дело. Более того, с возрастом у некоторых мужчин возникает ощущение, что бить даже можно было в детстве их чаще. Кто-то даже испытывает в старшем возрасте благодарность. В итоге, конечно же, перетерпевшие насилие дети испытывают к порке определенный соблазн и считают, что это правильно. Однако непосредственно после самой экзекуции трудно представить довольного избитого подростка или ребенка.

Избиение в большей степени это не боль, а чаще всего унижение и бессилие. Эти переживания глубоко загоняются в подсознание, но тем не менее формируют определенные бессознательные комплексы и страхи, мешающие впоследствии налаживать контакты с другими и формирующие основы для низкой самооценки.

Исторически так складывается, что отказаться от того, чтобы бить ребенка сложно. С соблазном наказать, ударив, лучше всего справляются те родители, которые осознают перенесенные в детстве унижения во время побоев и терпят максимально долго, ища другие способы воздействия.

Еще один способ преодолеть историческое давление — это поговорить на эту тему с родителями, понять их и простить. Прощение во многом облегчает восприятие и помогает увидеть разницу между своим прошлым и детским настоящим. Важно, что родители бьют ребенка не из-за того, что жаждут крови и наказания, а из-за того, что иначе не могут донести свое беспокойство и любовь и не могут оградить дитя от самого себя.

«Иначе не понимает»

Это убеждение достаточно стойко и прочно засело в родительском сознании, и апеллировать к нему проще простого. Но чаще всего к такому заявлению прибегают самые нетерпеливые и невыдержанные родили, которые начинают избивать ребенка, даже не дав ему времени понять свои ошибки и переосмыслить свое поведение. Детское восприятие часто хаотично и сумбурно, а в своем поведении он руководствуется больше эмоциями, чем здравым смыслом. В этом отношении терпение к маленькому человеку должно быть максимальным. К этому чаще всего бывают неспособны как раз те отцы и матери, которым в свое время подумать и отрегулировать поведение не давали. Поэтому такое понятие, как терпение, ими не только отвергается, но и вызывает возмущение. Бить ребенка кажется единственным правильным решением, потому как терпение и другие способы не помогают, но на самом деле такие родители просто не имели возможности в своем детстве проверить, действует оно или нет.

Чтобы преодолеть эту причину, своих собственных сил бывает недостаточно. Нужно длительно тренироваться сначала на самом себе. Разрешая себе все делать в своем темпе, а уж потом пытаясь что-то донести своему ребенку.

Конфликт внутри родительской личности настолько глубок и прочно укоренился, что словами часто бывает не достучаться до них. Как правило, такие отцы быстро входят в эмоциональное возбуждение и воинственно отстаивают свое святое право пороть. Тем не менее — это такой процесс, который больше действует как стоппер и блокиратор, т.е. ребенок становится способным от чего-то отучиться, но вместе с тем теряет гибкость, терпеливость, способность эмоционально созревать, решать конфликты без рукоприкладства и пр. В других случаях поротые дети блокируют свою спонтанность, интуицию, творческое мышление и многое другое, уходя в мир своих фантазий.

Если же говорить о способах разъяснению ребенку, то на первый план выходит способность изо дня в день требовать от него выполнения определенных обязанностей и поощрять каждый раз его успехи.

Лучше всего дети учатся на опыте своих родителей. Только не на том, который они слышат из его уст, а который непосредственно видят воочию. И если родитель сам досконально не умеет выполнять свои обязанности, халатно относится к своей работе и дому, но подросток и младший школьник будет просто снимать кальку с такого образа жизни и поведения. Наказывать его за это, а тем более бить — это не решение ситуации. Профессор Преображенский в таких случаях говорил, что разруха в головах и что, если и бить, то нужно себя по голове, пытаясь выбить оттуда дурь.

Дети, хочется или не хочется, не обязаны быть такими, какими желают их видеть мамы и папы. Часто это вызывает возмущение, особенно когда своевольный ребенок начинает настаивать на своем и капризничать, но в этом случае он ведет себя природно и отстаивает свой интерес. Это важно понимать, принимая решение его наказывать.

«Не хватает терпения»

Этот призыв больше подходит уже тем мамам и папам, которые действительно обладают серьезным уровнем терпения и перепробовали многое в попытке обуздать поведение своего чада. Для них акт наказания — это проявление отчаяния, которое не находит другого выхода. Иногда такие родители бить ребенка толком не умеют — у них это выходит каким-то смазанным и неэффективным.

В этом случае оптимально обращение к психологу, психиатру, невропатологу, которые могли бы в индивидуальном порядке дать консультацию, объяснить поведение дитя, рассказать на примерах, как лучше добиваться от него желаемого.

В некоторых случаях не исключено, что затягивать с обращением к врачу не стоит. Так бывает, что родители могут видеть, что с ребенком серьезные проблемы, решить которые они не в силах и не знают как. Но вместе с тем стыд и вина мешают обратиться им к специалисту. Самостоятельно они готовы перепробовать тысячи средств, вычитывая их в различных умных книгах и интернете, но результата они не дают. Тогда бессилие, страх перед разоблачением могут превратиться в агрессию по отношению к ребенку. Избиваемый, но непонятый он продолжает оставаться со своими проблемами один на один до тех пор, пока что-то не подтолкнет его родителя к привлечению опытных людей со стороны.

Кроме того, терпение лучше всего оттачивается в тех случаях, когда родители способны делиться своими проблемами и обмениваться опытом. Различные родительские курсы станут площадкой для этого. Часто причинами гнева и агрессии в отношении дитя могут быть незначительные поводы, которые можно обсудить в кругу таких же несчастных и обеспокоенных мам и пап. Как правило, если делиться ситуациями, то успокоить свою душу и нервы бывает гораздо легче.

Смещение агрессии

Стоит быть внимательным к своим способам обращения с агрессией. Существует известный анекдот, что после того как начальник наорал на подчиненного, тот дома раскритиковал жену, которая, в свою очередь, выпорола детей, а они побили собаку. Это история говорит о том, что злость, выходящая не по адресу, ищет выхода наружу любыми способами. Срывать свое зло на детях — это, к сожалению, не редкость. Дети бесправны, слабы, беззащитны и умеют прощать. Неумелые родители часто таких детей и поколачивают, для того чтобы неосознанно выпустить пар и потом получить прощение за это. Единожды случившаяся такая ситуация не является проблемой, но часто во многих такая модель закрепляется, порой превращаясь для ребенка в кошмар. В этом случае родителю необходимо брать ответственность за свою агрессию и учиться находить другие способы ее выражения.

Когда наказания необходимы

В некоторых случаях от порки бывает иногда не отказаться. Родители часто спрашивают — имеют ли они вообще право бить детей хоть когда-либо. Дело в том, что отсутствие внимания в отношении поступков дитя — это такая же проблема, как и их наказание. Не реагировать на вызывающее, бестактное, равнодушное, — это не решать проблему, а наоборот ее затягивать. В арсенале любого родителя должна быть масса способов реакции на такое поведение без рукоприкладства. Также нельзя оставлять безнаказанным , жестокость и чрезмерную жадность. Бьющий родитель при этом может стать определенным стоппером при желании повторить поступок, но без разговора с детьми все равно не обойтись.

Как бы ни горячились современные педагоги в отношении того, что бить ребенка никогда нельзя, тем не менее выдержать эту линию поведения до конца, пожалуй, никому не удавалось. Вообще ударить однажды ребенка — это не проблема. Никто не застрахован от вспышки гнева или ярости, и наверняка даже какой-либо идеальный педагог вынужден будет признать, что однажды он все-таки поднял руку на одного из своих детей или угрожал ему. Но, с другой стороны, это нисколько не является оправданием для всех тех, кто привык наказывать детей регулярно.

Оптимальным наказанием для детей любого возраста будет всегда лишение их чего-либо. Угрожать, бить и пороть детей — это результат своего персонального бессилия, отчаяния и отсутствие личного опыта терпения к самому себе, а значит, и неумение его приложить к ребенку.

Разрешить бить ребенка, пожалуй, нельзя, скорее всего, можно перестать себя винить или корить, если это однажды это случилось. Если так происходит постоянно, то это повод начать думать над своими убеждениями и своей состоятельностью как родителя.

Екатерина Вторая, отменившая порку дворян в конце 18 века, способствовала появлению первого непоротого поколения, среди которых были Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Грибоедов и вообще весь цвет тогдашней нации, а это хороший повод задуматься.

По данным ЮНИСЕФ, 67% казахстанских родителей применяют насилие в воспитании детей, а 75% поддерживают телесные наказания. Мы поговорили с тремя героями, которые на протяжении многих лет подвергались домашнему физическому насилию.

Валентина, 22 года:

Я всегда больше любила отца, он никогда не бил меня. Главным агрессором всегда была мама.

Я помню все случаи, но один особенно. Мне было где-то 11 или 12 лет. Я пришла со школы и сразу пошла в душ, мама в тот день была в ужасном настроении. Я знала, что она будет бить меня из-за тройки по математике и очень долго стояла под душем. Когда я вышла, она схватила меня за волосы, накрутила их на кулак и ударила меня об дверь. Я упала, у меня пошла кровь из носа.

Я вырвалась и закрылась в кладовке, а мама просила меня открыть, обещала, что не будет бить и извинялась.

Когда я открыла дверь, она опять схватила меня и поволокла в зал, била по ногам, спине и голове. Я плакала и молила ее остановиться, обещала, что больше так не буду, что буду стараться сильнее.

В тот день она впервые назвала меня шлюхой.

Она била меня каждый раз, когда была не в духе, когда я приходила с плохой оценкой, когда она ругалась с папой или обижалась на него. Она говорила, что мы с ним очень похожи, что я такая же свинья, как он. Наверное, она делала это, потому что подозревала отца в изменах, и вымещала злость на мне.

Я никогда не рассказывала об этом и не просила о помощи, даже папе не говорила. Однажды я рассказала все другу, но он лишь посмеялся и сказал, что моя мать прекрасная женщина, и делает все, чтобы я была счастлива. Думаю, это из-за того, что мы были очень состоятельной семьей, и он считал, что в таких семьях нет проблем.

Впервые я дала сдачи, когда мне было 18, потому что перестала ее бояться.

В тот день я укусила ее за руку, когда она опять пыталась схватить меня за волосы. Побои прекратились сразу же, но я поняла, что никогда не буду счастлива, если не уеду от нее. В 20 лет я уехала в другую страну, начала жить со своим парнем и вышла замуж.

Сейчас мои отношения с мамой улучшились, мы общаемся по телефону. Но, когда я приезжаю к ней, то я думаю только о том, когда мы поругаемся, сегодня или на следующий день.

Я еще не задумываюсь о детях, но надеюсь, что стану для них хорошей матерью и никогда не буду причинять им душевную или физическую боль. Хотя о таком никогда не знаешь заранее. Вряд ли моя мама мечтала бить меня, когда рожала. Мне кажется, что в глубине души ей стыдно.

Мария, 18 лет:

Это началось в начальной школе, в первый раз меня до кровоподтеков избили скакалкой. В меня могли бросать разные вещи, ножи, вилки и другие предметы посуды.

Я жила в страхе, мне даже предоставляли выбор, спрашивая, каким предметом я бы хотела быть побитой.

Когда меня били, я старалась кричать изо всех сил, чтобы соседи услышали, и кто-то пришел на помощь, но это было бесполезно.

Тем не менее, я стремилась быть лучше в их глазах. Обучалась всему, что могло приносить доход, рано начала работать, чтобы обеспечивать себя и свои интересы.

Когда отец был в ярости, он пытался сделать мне больно не только физически, но и морально. Между ударами он кричал, что я предала его, что он никогда не будет мне доверять. Я всегда терпеливо ожидала, когда он устанет, давать сдачи было бы бессмысленно.

Родители всегда говорили, что я сама во всем виновата, что заслужила больше, чем мне досталось и должна сказать «спасибо» за пощаду. Это удовольствие в их глазах пугало меня даже больше, чем действия.

Побои прекратились, когда мне исполнилось 17 лет, после бесчисленных попыток суицида и угроз со стороны школы о лишении родительских прав.

Я все еще живу с ними, делаю вид, что все хорошо, и не нарываюсь на конфликт. Мой психотерапевт сказала, что родителей необязательно любить. Я не люблю их, но ценю их финансовый вклад в меня. Другого я не получила.

Из-за физического и морального насилия, я долгое время относилась к людям с опаской, никому не доверяла. Всегда ждала атаки или подвоха со стороны людей. Сейчас меня мучают судороги и галлюцинации.

В будущем я не хочу, чтобы родители касались моих детей. Они никогда к ним не подойдут. Пусть смотрят, для этого и придумали видео, видео-чаты и скайп. Мои дети не узнают о домашнем насилии на личном опыте. По стопам родителей я точно не пойду.

Мне стыдно, что я не знаю, что такое семья. У меня не сформирована модель семьи. Многие мои ровесники находятся в отношениях или выходят замуж, а я бегу от этого. Я никогда не просила у родителей больше, чем они могли мне дать, никогда не просила невозможного. Я просто хотела быть нужной и любимой.

Айтолкын, 24 года:

В детстве я жила вполне мирно, но, когда у меня начался подростковый период, родители очень бурно реагировали на проявления моего характера.

Когда мне было 13 лет, мама избила меня за короткую, по ее мнению, юбку. На самом деле, она была чуть выше колена. Она жестоко избивала меня в течение полутора-двух часов, повторяя при этом, что я проститутка. Причины для побоев всегда были разные: не убралась дома, подгорел лук, у нее просто могло не быть настроения.

Она говорила, что если бы знала, какой я вырасту, то сделала бы аборт, что мне лучше умереть.

Изредка, раза два или три за все годы, у меня просили прощения, но это было неискренне, просто для успокоения совести. При этом мне говорили, что я сама виновата в том, что меня избили.

Если судить объективно, то я была хорошим ребенком. Хорошо училась, гулять не ходила, общалась с хорошими ребятами, ничего не употребляла. Получала я всегда за то, что у меня было собственное мнение.

Когда я училась в школе, меня били раз-два в месяц. Чем старше я становилась, тем реже меня били, но делали это более жестоко. Папа обычно не вмешивался, но иногда пытался остановить. Последние пару лет присоединялся сам.

Раньше я не сопротивлялась, только терпела и просила остановиться. Естественно, меня никто не слушал. Лет с 19 я начала кричать, чтобы они ко мне не подходили, защищалась руками. Однажды я даже позвонила в полицию, потому что меня некому было защитить. За это родители выгнали меня из дома и сказали, что я им больше не дочь.

Последний раз меня избили летом. После этого я ушла из дома, а когда вернулась, мама попросила прощения. Больше такого не повторялось. Сейчас наши отношения стабильные. Если начинается какая-то ссора, то я просто ухожу к себе.

Я по натуре достаточно нервная, многолетние побои и ужасное ко мне отношение усугубило это.

Раньше, если люди рядом со мной просто поднимали руки, я закрывала голову руками - рефлекс. Я до сих пор вздрагиваю от любых прикосновений.

Я не уверена в себе и постоянно считаю, что со мной что-то не так, но стараюсь не зацикливаться на этом и жить дальше.

Я точно знаю, что никогда не буду бить своих детей. Я не хочу продолжать этот ужас.

Жибек Жолдасова, Кандидат Медицинских Наук, врач психиатр-психотерапевт:

У меня есть много пациентов, которые говорят, что подвергались насилию в детстве. Обычно ко мне приходят уже взрослые люди. Если подростки, то постарше, 17-18 лет. Дети не могут пойти к психотерапевту, потому что они постоянно находятся под контролем взрослых.

В школе или детском саду таких детей легко определить. На любое повышение голоса, на любой жест или взмах руки они сразу сворачиваются в комок, хотят спрятаться, закрывают голову руками. Сразу можно понять, что скорее всего этого ребенка бьют. Многие мои пациенты, пережившие физическое насилие, ведут себя так уже во взрослой жизни.

При этом, если девочки эмоциональны и чувствительны, то рано или поздно они расскажут кому-нибудь о том, что с ними произошло. Мальчики больше склонны скрывать это. Они вообще намного реже ходят к психологам и психотерапевтам. Основная масса моих пациентов - женщины и девушки.

Бывает, что насилие очень негативно сказывается на дальнейшей жизни людей.

Модель поведения закрепляется в детстве, и человек привыкает к тому, что его постоянно бьют. Часто он потом находит себе такого же абьюзивного партнера.

Так девушки выходят замуж за мужчин, которые тоже их бьют.
Повзрослев и став родителями, они могут начать бить своих детей, думая: «Меня бил отец, и я тебя буду бить. Чем ты лучше меня?». Усвоенная модель поведения настолько сильна, что изменить ее бывает довольно сложно.

Поэтому об этом надо говорить. Напоминать о том, что есть другие способы воспитания, что физическое насилие - это не выход.

Возможно, в жизни у этих родителей не все благополучно. Есть какое-то внутреннее напряжение, чувство неудовлетворенности, комплексы, из-за чего повышается уровень злости и агрессии. И эту агрессию все время нужно на кого-то выливать.

Физическое насилие в семье происходит не потому, что ребенок плохой, а потому, что сам родитель имеет психологический дефект.

А подросткам, подвергающимся физическому насилию, надо обращаться к школьному психологу, больше им некуда идти. Нам нужно категорично повышать уровень школьных психологов. Только единицы школьных психологов владеют какими-то техниками, чтобы им помочь.

Зульфия Байсакова, директор кризисного центра для жертв бытового насилия г. Алматы:

Согласно законодательству Республики Казахстан, несовершеннолетние не могут помещаться в какие-либо государственные учреждения без разрешения суда. У нас в кризисном центре для жертв бытового насилия размещаются родители, то есть матери с детьми.

Кризисный центр оказывает только заочное консультирование по телефону. Нужно понимать, что любая работа, которая проводится с несовершеннолетними, должна проходить с разрешения опекунов или родителей. Это затрудняет очное консультирование несовершеннолетних по многим вопросам. Поэтому мы консультируем подростков по телефону 150, который работает круглосуточно и на анонимной основе. Все звонки бесплатные.

К сожалению, у нас в Казахстане нет ни одной программы, которая была бы направлена на снижение и умение управлять уровнем агрессии, поэтому мы наблюдаем необоснованную агрессию и неадекватное поведение со стороны многих людей. Неправительственные организации и наш кризисный центр пытаются разработать программы по работе с агрессорами, чтобы научить людей управлять своими эмоциями и не проявлять насилие в отношении кого-либо.

Насилие со стороны родителей в отношении несовершеннолетних - это преступление.

Очень важно правильно его идентифицировать, поэтому мы проводим семинары для того, чтобы специалисты, работающие с детьми, могли четко идентифицировать физическое, психологическое, экономическое, сексуальное насилие как по внешним признакам, так и по уровню тревожности, страха детей.

В Казахстане очень слабо развита социально-ориентированная работа с членами семьи. Сегодня, вся работа выстраивается только на оказании помощи жертве бытового насилия, например, подростку, а с родителями работают мало. Их привлекают к ответственности, на этом вся работа заканчивается.

Самый лучший способ оказания помощи несовершеннолетним - это предложить им позвонить по телефону доверия 150, где консультанты-психологи могут профессионально оказать помощь.

Все это происходит анонимно и конфиденциально, что очень важно для несовершеннолетних, потому что они, как правило, запуганы и не знают, к кому обратиться. Следующим инструментом могут быть школьные психологи, которые должны работать в каждой школе. Насколько хорошо они умеют работать - уже другой вопрос.

После сбора доказательной базы, родителей привлекают к административной или уголовной ответственности, в зависимости от степени нанесения телесных повреждений. Если комиссия по делам несовершеннолетних сочтет, что необходимо лишить родительских прав, опека над ребенком передается в государственные органы, а затем физическим лицам, которые могут работать в этом направлении.

Если вы подвергаетесь домашнему насилию, то всегда можете позвонить по номеру доверия 150, где вам смогут помочь.

Вопрос о том, почему вполне нормальные родители (не наркоманы, не алкаши) бьют своих детей, издеваются над ними, имеет множество ответов. Поищите ниже в грустном списке - возможно, что-то касается лично вас, и вы в состоянии это изменить.

Причины, по которым родители бьют своих детей

Традиция

Русскую пословицу "Учи дитя, пока поперек лавки лежит, а вытянется вдоль - поздно учить" многие родители понимают буквально. Учить - значит пороть. Возможно, людей смущает упоминание о том, что ребенок лежит на лавке. Как можно учить лежащего на лавке? По попе его, по попе!

Действительно, в России порка занимала почетное место в системе воспитания - березовой кашей (розгами) кормили детей и в крестьянских семьях, и в купеческих, в дворянских. Часто даже не за конкретную провинность, а в профилактических целях. Допустим, в доме какого-нибудь купца Ерепенина сыновей пороли по пятницам - за всю неделю, небось, найдется за что.

На самом деле смысл этой пословицы в том, что воспитывать ребенка надо, пока он мал. Когда вырастет - будет уже поздно, то есть бесполезно, воспитывать. А вот уже выбор методов воспитания - дело родителя.

До сих пор многие родители не понимают, как можно детей не бить. Не бить - значит портить (тоже народная "мудрость"). Вот и бьют, не задумываясь, часто ведь даже без злобы, а только желая выполнить свой родительский долг. А еще вешают ремень на гвоздик - для напоминания о расплате за шалости.

Кстати, пороть детей в воспитательных целях было принято не только в России, но и в просвещенной Европе. Но ведь практику эту давно осудили, и вообще - 21 век на дворе. Пора применять новые технологии!

Наследственность

Меня били - и я своих детей бью. Очень распространенная причина - насилие порождает насилие. Обиду на родителей такие люди вымещают на своих детях. Или просто не представляют, что можно иначе. Когда им говоришь, что бить ребенка нельзя, они отвечают: "Нас били, и ничего, выросли не хуже других, а может, и лучше. Никто из нас не наркоман, не вор".

Поэтому пожалейте уже сегодня будущих внучат - не бейте так нещадно своих отпрысков.

Скудный словарный запас

Многие родители хватаются за ремень, как за спасательный круг. Словарный запас у них настолько бедный, мысли такие коротенькие-коротенькие, что друг за дружку не цепляются - шестеренки в мозгу не крутятся, мыслительный процесс буксует. Где уж тут объяснить детям, почему вот так поступать нельзя. Проще дать ремня.

Иногда человек сам признает (хотя бы в душе), что для беседы с ребенком ему не хватает каких-то элементарных знаний и просто мыслительных навыков. Тогда ему нужно сделать над собой усилие и заняться самоликбезом. Ну хотя бы советоваться с коллегами, у которых дети такого же возраста, читать журналы для родителей. Глядишь, и словарный запас обогатится, станет легче разговаривать с детьми. Если же родитель совсем тупой и при этом злой - будет бить и дальше.

Ощущение своего ничтожества

Иногда собственный ребенок - это единственный человек, которому, грубо говоря, можно дать в морду. Например, мужчина лет сорока - по натуре трус, при этом страшный зануда и педант. С неба звезд не хватает, карьеру не сделал, но почему-то убежден, что жизнь к нему несправедлива. На работе начальника презирает, но не смеет ему сказать об этом, вынужден молча подчиняться. В постели с женой несостоятелен, после каждой неудачи злится на нее, дуется по два дня. С коллегами тоже не ладится, друзей нет. Никто его не боится, не уважает. А тут десятилетний сын - чашку за собой не вымыл, тапочки в прихожей не поставил строго параллельно. Отец замахивается - видит страх в глазах сына, и с наслаждением бьет. А потом с таким же наслаждением слушает лепет: "Папочка, папочка, я больше не буду…" Сын в его власти - как не воспользоваться? Ведь кроме отцовской другой власти у него нет, а иметь хочется - необоснованные амбиции душат.

В такой ситуации лучше всего, если мать ребенка найдет в себе смелость урезонить мужа. Поскольку он трус, его можно припугнуть оглаской (еще раз тронешь ребенка - расскажу всем твоим родственникам и позвоню на работу), разводом. Мама должна показать свою силу и активно заступаться за ребенка. Ведь поводы для битья у подобного типа отцов обычно мелочные и даже нелепые. Если же дать такому папе волю, он из зануды превратится в домашнего тирана. Тогда хоть из дому беги.

Сексуальная неудовлетворенность

Есть люди, которые не могут "обычным путем" достичь сексуального удовлетворения. Например, некоторые супружеские пары перед близостью должны обязательно поссориться, чтобы потом испытать сладость примирения и сделать ощущения более острыми. Особенно они любят устраивать этот цирк на людях. Допустим, приходят в гости к друзьям - сначала все хорошо. К концу вечера сидят по разным углам, сначала куксятся, потом она танцует с чужим мужем, он нервно курит, пьет лишнее, выходит на улицу. Полчаса его нет - она спокойна, даже довольна. Через час начинает нервничать, просит друзей "вернуть Серёгу". Дальше все идет по давно известному сценарию. Друзья, чертыхаясь и ворча, ловят такси, едут на вокзал, где Серёга сидит в зале ожидания - ждет их (хотя говорит, что собирается уехать куда глаза глядят, лишь бы от жены подальше). Они пытаются его уломать, потом просто силой тащат в машину, привозят жене. Та вся в слезах, кидается на шею мужу, и счастливых голубков друзья в этом же такси отправляют домой - поскорее в койку. И так каждый раз, когда собираются компанией. Все над ними смеются, всем надоело, но вот такая у них любовь-морковь.

Гораздо хуже, если в роли "возбудителя" оказывается ребенок. Например, маме с утра неймется, она находит повод, кричит на семилетнюю дочку, начинает ее лупить, сама заводится от этого. Когда доходит до нужной кондиции, прекращает бить. После этого сразу же усаживает девочку к себе на колени, прижимает к груди. Она испытывает просто чувственное наслаждение, когда обнимает и жалеет избитую дочурку.

Таким родителям, безусловно, нужна помощь специалиста. Только вот не хотят они обращаться по этому поводу, пока не замордуют дитя вконец.

Какого результата вы хотите?

Иногда родители бьют своих детей, так сказать, формально, без азарта. Никаких родительских комплексов за этим не стоит, единственная цель - заставить слушаться или наказать за проступок. Удары несильные, физического вреда ребенку не причиняют. И ребенок не обижается на папу или маму, потому что знает - получил за дело.

А вы знаете, что дети могут испытывать удовольствие от битья? Об этом очень много написано в специальной литературе. Например, в таких ощущениях признался французский философ Жан-Жак Руссо в своей "Исповеди". Его шлепала гувернантка, уложив к себе на колени и спустив штанишки. Прикосновения ладони к голому телу доставляли 8-летнему ребенку наслаждение. Не зря едь дети - и любовники! - играют в наказания, шлепая друг друга (ты провинился, я тебя накажу). Удары (ладонью, ремнем, полотенцем) по ягодицам вполне могу пробудить у детей чувственное удовольствие, раздражая седалищные нервы. В результате вы с ребенком, которого лупите, образуете пару садо-мазо. Разве вы этого хотели, когда приступали к телесному наказанию?

Еще одно предостережение. Если вы знаете за собой привычку раздавать детям под горячую руку шлепки и подзатыльники, будьте очень осторожны. Во-первых, снимите с рук кольца. Если ударить по головке массивным обручальным кольцом, можно сделать ребенка косоглазым. Во-вторых, смотрите, где находится ребенок - можно неловко толкнуть и ударить об угол или острый предмет. В-третьих, старайтесь вообще не бить. Имейте совесть: вы же с ребенком в разных весовых категориях. Он беззащитен перед вами. Убийство детей по неосторожности - вполне реальная вещь.

Моральное насилие

Иногда дети на вопрос: "Родители тебя бьют?" отвечают: "Лучше бы били".

Что можно делать такого с ребенком, чтобы он так ответил? Увы, иногда моральное насилие бывает для ребенка опаснее физического. Провинившегося ребенка всячески оскорбляют, заставляют долго и унизительно просить прощения у родителей, писать на листке бумаги какие-то объяснения, клятвы. Кто-то из-за пустяка не разговаривает с ребенком, пока несчастное дитя не взмолится: "Простите!" Некоторые родители заставляют кланяться им в ноги, целовать руку. Кто-то раздевает догола и заставляет стоять в таком виде посреди комнаты, причем руки по швам. В общем, фантазия у людей работает, сплошной креатив.

В любом случае физическое воздействие - это всегда и моральное насилие, а моральные издевательства способны причинить вред физическому и психическому здоровью ребенка.

Можно ли обойтись вообще без наказаний в воспитательном процессе? Думаю, нет. Здесь главное - не превратить наказание в насилие над личностью ребенка. Давайте поговорим об этом в следующей статье.

Всего один «воспитательный» удар может стать причиной серьезного расстройства здоровья. Все чаще СМИ говорят о случаях, когда в ходе «воспитания» неконтролирующие себя родители калечат, а то и убивают детей.

Избиение ребенка своими родителями

Часто в ответ на заявление о жестком обращении с детьми родители мотивируют свои действия принятой методикой воспитания . И ссылаются на принятые в семье традиции, в соответствии с которыми дисциплинарные меры в отношении провинившегося могут подразумевать физическое наказание.

Вырванные волосы, синяки и гематомы они считают нормой. Однако закон, ставший достаточно лояльным к шлепкам на улице или дома, по-прежнему строг в отношении регулярно избивающих детей родителей.

За побои несовершеннолетнего, причинившие физическую боль, но не повлекшие расстройства здоровья, и обязательные общественные работы. Факт семейных отношений не имеет здесь существенного значения.

Побои – удары, нанесенные умышленно, причиняющие физическую боль.

Судмедэксперт для доказательства факта побоев может зафиксировать:

1. ушибы (как правило, на мягких тканях);
2. синяки и кровоподтеки;
3. поверхностные ссадины, раны, гематомы.

Важно: к насильственным действиям в отношении детей относятся также связывание, ограничение свободы в тесном замкнутом помещении, продолжительное стояние на коленях, тем более на горохе (есть среди сторонников «традиционных методов воспитания» и те, кто применяет такой варварский способ наказания).

Различия между воспитанием с применением физической силы и истязаниями

Нельзя считать побоями воспитание с применением физической силы. Дисциплинарные меры, которые подразумевают применение наказания в виде нанесения ударов за определенные проступки, некоторые считают вполне допустимыми. Причем среди сторонников таких методов есть даже педагоги и сотрудники правоохранительных органов.

Считается, что ребенок должен четко осознавать, за что его ждет такого рода наказание, а не жить в постоянном страхе, что его ударят, а то и изобьют.

Эффективность такого метода воспитания стоит под большим сомнением. Если закон защищает физическую неприкосновенность граждан, то на каком основании нарушить ее можно в отношении самых маленьких россиян?

Сомнения вызывает и польза такого метода, который лишь убеждает ребенка в том, что прав тот, кто сильнее. Парадокс: шлепок, подзатыльник, удар от начальника за неверно выполненную работу любой подчиненные воспримет как в лучшем случае оскорбление. Но тот же подчиненный сочтет нормой ударить сына за невыполненное домашнее задание или плохую отметку.

Сторонники физических наказаний, на какие бы семейные ценности они не ссылались, просто не в состоянии применять другие методы воспитания, недостаточно умны и образованы, чтобы наладить отношения с ребенком без причинения ему боли .

Последствия же даже одного удара могут быть весьма плачевными.

• Ребенок замыкается в себе и делает все, чтобы родители не узнали о его проступках.
• Растет недоверие к миру, семье, государству, которое не в состоянии защитить.
• Боль, причиненная ребенку в семье, в доме, где он считал себя в безопасности, заставляет его осознать собственную беззащитность перед грубой силой и начать либо учиться отвечать агрессией на агрессию, либо лгать, изворачиваться, скрывать информацию, за которую могут наказать, любыми, в том числе противоправными методами.

Что грозит за побои детей?

Многие родители считают, что выбор мер воспитания – это только их дело. Бьют или нет они детей, никого не должно касаться. Однако если речь идет о жестокости, закон встает на защиту интересов ребенка.

Тем более, что наказание наказанию рознь. Если страдает психическое состояние, если ребенок оказывается на больничной койке, наказание ждет и горе-«воспитателя».

Какими законами регламентируется?

Причины и мотивы

Среди причин, по которым малолетнего или несовершеннолетнего родители наказывают физически, часто называют семейные традиции воспитания , неспособность справиться иными методы воздействия, неуправляемость сына или дочери.

Однако чаще всего корень проблемы – в некомпетентности мам и пап, неумении воспитывать или нежелании выполнять обязанности по воспитанию детей. Часто на детях вымещают зло за неудачи на работе, в личной жизни, считая их виновниками всех бед.

Чаще всего побои наносят малышам, которым нет и 5 лет: ребенок заведомо беспомощен, он еще не понимает, куда и как обратиться за помощью, кому рассказать о том, что его бьют.

Порой такие детки и говорить не умеют, либо им внушили, что о таком стыдно и запрещено говорить с посторонними , либо малолетние запуганы и страшатся более серьезного наказания, если обмолвятся о том, откуда у них синяки.

Как правило, уже в школе, где дети находятся на глазах у множества посторонних – ровесников, педагогов, психологов, скрывать правду становится невозможно. Малыши уже способны правильно оценить настроение родителей и уровень угрозы, убежать, спрятаться, позвать на помощь.

Синяки и ссадины непременно привлекут внимание, да и сам школьник способен откровенно поговорить с учителем. Именно поэтому сами факты нанесения побоев малолетнему школьного возраста становятся известны чаще, но случают правонарушения и преступления в отношении них в семьях реже.

Право на защиту

Как и каждый гражданин нашей страны, ребенок имеет право на защиту. Его интересы могут представлять как уполномоченные по правам детей, так и социальные педагоги, учителя, сотрудники органов опеки, отделов по делам несовершеннолетних и защите их прав,

Ни один родитель не должен думать, что рожденный им человечек полностью принадлежит ему и с ним можно делать что угодно.

Как сам пострадавший, так и соседи, школьные работники могут заявить о правонарушении и потребовать вмешательства правоохранительных органов в ситуацию, угрожающую жизни и здоровью.

Побои отцом

Наказание отцом ребенок воспринимает как должное, но страшнее то, что мать, второй родной человек, считает насилие нормой и не считает нужным или просто боится заявлять о побоях. В этом случае ценными являются показания свидетелей, учителей, в чьи обязанности также входит защита ребенка.

Избиение няней

Не всегда удается сразу заметить и факт нанесения побоев, а то и систематических избиений малыша няней. Малыш побоится говорить, откуда у него синяки, его может запугать и сама няня, сказав, что и родители накажут так же за совершенный поступок.

Важно! Родители обязаны проявлять бдительность, внимательно относится к появлению на теле ребенка ранок, кровоподтеков, досконально выяснять, откуда они появились. Грубое обращение с маленьким ребенком попросту недопустимо.

Заключение

Или несовершеннолетних не должно стать нормой в любой из семей. Каждый родитель несет ответственность за жизнь, психическое и физическое здоровье своего ребенка.

Но и общество в целом отвечает за каждого из юных граждан, поэтому жестокое обращение с детьми, избиения и истязания не должны сходить с рук родителям – агрессорам.

Родители бьют ребенка. Что делать учителю?

Ситуацию комментируют школьные специалисты-психологи

Каждый учительский день переполнен событиями, эмоциями, разочарованиями и сюрпризами. Среди этого пестрого вороха событий встречаются такие, что цепляют и тревожат, не отпускают из-за своей неразрешимости. Например, когда ты становишься свидетелем жесткого обращения родителей со своим ребенком. Учителя редко обсуждают подобные случаи. Наверное, оттого, что знают: здесь не существует конструктивного выхода. Впрочем, вопрос иногда настолько не дает покоя, что хочется услышать хотя бы мнение коллег. Как в письме, пришедшем недавно в газету.

«Один из самых, наверное, тяжелых вопросов за всю мою педагогическую жизнь – невозможность решить, в какой степени я могу противопоставлять свою позицию родительской.
Был у меня в классе мальчишка, которого жестоко наказывал отец. Попросту говоря, бил. Не сгоряча или по пьянке, а «в воспитательных целях». Приходил забирать сына из школы, видел следы какой-то провинности (например, Алешка оказался разгоряченным и вспотевшим в первые дни после долгой болезни) и совершенно спокойным железным голосом говорил: «Тебе же было сказано – не бегать. Собирайся. Дома ты будешь наказан». У меня было такое чувство, что бить будут меня...
Поскольку попытки опосредованно или прямо говорить о недопустимости этого провалились – мне ясно дали понять, что это не мое дело, за воспитание отвечают родители, – мне оставалось только прикрывать мальчика враньем. На вопросы об успехах и продвижении по программе я неизменно бодро отвечала, что «все хорошо», проблем нет. И сам Алешка постоянно слышал это мое жалкое вранье, хотя и ошибок у него было сегодня больше обычного, и сонный он пришел, и на прогулке они с приятелем кого-то в снег макнули… Но – все хорошо. Он, конечно, понимал почему. И честно старался, чтобы мне врать приходилось поменьше. Он такой был взрослый, серьезный, хотя и маленький.
И остальные ребята, между прочим, это тоже слышали. Когда детей разбирают родители, вечно кто-то крутится под ногами. А ведь я им во многих ситуациях объясняла, что ненавижу врать – унизительно это и противно.
Надо сказать, именно так себя и чувствовала каждый раз. И выхода никак не могла найти. Не знаю и сейчас, как надо было правильно. И в тот раз, и в других ситуациях. Когда родители унижали ребенка в присутствии посторонних. Когда мать, повернутая на религии, заставляла держать строгий пост (в какой-то день даже пить нельзя) дочь-подростка. А у девочки больные почки, да и есть в тринадцать лет хочется постоянно, и в столовую весь класс идет вместе.
Или здесь правильно вообще не бывает? Когда твои ценности и методы идут кардинально вразрез с родительскими – как ни поступи, все нехорошо.
Противодействовать, активно противопоставлять себя родителям – нет, не годится. Зачем же ребенка тащить в разные стороны, рвать по живому. Вообще-то это их ребенок. С одной стороны. С другой – не собственность же он, в конце концов, не крепостной.
Смириться и делать вид, что ничего не происходит, тоже невозможно.
Елена Григорьева, учитель»

«Постарайтесь вызвать родителей на диалог»

Рассогласование отношений родителя и учителя является достаточно сложной проблемой. Когда же речь идет о физическом наказании, то необходимо затрагивать не только психологический аспект несогласования требований к ребенку и методов воспитания со стороны учителей и родителей, здесь существуют аспекты социальные и юридические. Однако давайте остановимся на психологическом аспекте заявленной ситуации.
Первый момент – родитель бьет ребенка.
Второй момент – учитель покрывает промахи ребенка, чтобы уберечь его от наказания. При этом испытывает внутренний дискомфорт.
Рассматривая первый момент этой ситуации, зададим вопрос: почему родитель бьет своего ребенка? Чем больше будем над этим думать, тем больше версий обнаружим. На поверхности лежат такие предположения:
– он не знает других методов, его тоже так воспитывали;
– ощущая себя не очень успешным, родитель пытается компенсировать это чувство за счет ребенка («Будь успешным, я буду тобой гордиться, сниму напряжение собственных неудач»);
– опять-таки неудовлетворенное чувство власти, нереализуемое в социальной жизни, очень искаженно начинает выступать во взаимоотношениях с ребенком;
– накопившееся напряжение, раздражение дают о себе знать в отношениях с ребенком (он самый беззащитный).
Чтобы уберечь маленького ребенка, надо прежде всего вести работу с родителями.
Вероятнее всего, бесполезно говорить родителю, бьющему ребенка, «это не метод» или объяснять ему, что бьет он от чувства собственного бессилия, неуверенности и тревоги. Лучше активизировать самих родителей в высказываниях по поводу методов воспитания. Можно на собрании вместе с родителями обсудить вопросы: «Как вы думаете, сможет ли быть успешным запуганный, забитый ребенок?», «Какие методы воспитания я запомнил из своего детства и почему?» Да вообще можно порассуждать на тему «Бьют ли счастливые люди своих детей?». Родитель не должен быть в школе в роли ученика, которому высказываются претензии («Не так воспитываете»). Учительские нотации в его адрес могут только обострить неприятные школьные воспоминания, которые спровоцируют негативные чувства в отношении ребенка. Поэтому родитель – только равноправный участник обсуждения.
Можно тоже его спросить об отношении к разным методам воспитания, именно спросить, а не сказать правильные слова о недопустимости наказаний. Когда человека спрашивают, он начинает хотя бы задумываться над вопросом, и есть надежда, что появление мыслей повлияет на его поведение.
Третий момент – «ложь во спасение» учительницы и переживание ею этой лжи. Учительница испытывала бы те же переживания, а может, более сильные, если бы, говоря правду, представляла потом сцены наказания. С такими внутренними конфликтами сталкиваются люди неравнодушные. Можно сказать, что в данной ситуации она как может сберегает ребенка. А чувство бессилия связано с тем, что поведение учительницы можно назвать «пассивным сбережением». Может быть, учителю будет легче, если он обсудит с ребенком – а уж если он подросток, то это просто обязательно – создавшуюся ситуацию. Поговорит, как с равноправным участником неприятной ситуации. Дело в том, что вместе с благодарностью учителю за «молчание» ребенок может начать использовать такое поведение учителя. Невозможно дать четкое предписание для таких разговоров – все зависит от особенностей поведения родителя.
Выход вижу в целенаправленной, планомерной работе учителей, психологов и родителей по грамотному построению отношений с детьми даже в напряженное для нас время, даже при разладе в семье, на работе, в стране.

Алла ФОМИНОВА, кандидат психологических наук

«Подумайте, готовы ли вы взять ответственность на себя»

Одна из самых трудных ситуаций для учителя – быть свидетелем процесса воспитания, идущего вразрез с его собственными ценностями. В эти моменты обостряется внутренний диалог (или лучше сказать – полилог). Части личности начинают спорить и подталкивать к противоположным действиям.
Одна часть требует вмешаться и защищать ребенка от наказания. Другая требует воздерживаться от вмешательства, ведь это не его сын или дочь. В итоге бедный учитель приходит в крайнее замешательство и страдает в любом случае.
Позволил себе вмешаться – его могут оскорбить и/или его вмешательство может привести к еще худшему результату, чем при бездействии. Удержался – совесть мучает долго: почему не вмешался.
Очень сложный выбор. Чтобы что-то говорить родителям в такой ситуации, надо очень хорошо представлять себе последствия своего поступка. Вмешиваясь, мы претендуем на роль участника ситуации, который в состоянии с ней справиться (иногда нас провоцируют на это специально, и часто мы попадаемся…). Однако положа руку на сердце – в состоянии ли мы поступить так, чтобы это было во благо этой семье?
Мы видим только верхушку айсберга семейных проблем. Можем ли быть уверенными, что, вмешиваясь, мы делаем лучше этой паре родитель–ребенок? Задаем ли себе вопрос: а готовы ли мы работать с последствиями своего вмешательства, брать на себя такую ответственность?
Никто не спорит, сдерживать эмоциональные порывы нелегко. Но и позволять себе действовать под влиянием эмоций, не беря ответственности за последствия, считая, что уже фактом вмешательства мы по определению улучшили дело, – глубокая иллюзия.
Это обычный вид самообмана: не сдержались, высказались, вмешались – и оправдываем себя: вот какой я защитник справедливости. Реальной пользы это никому не приносит, только частичное облегчение нам самим в момент высказывания.
В каких же случаях что-то говорить родителю, творящему наказание? Мое мнение – хоть оно может показаться жестоким – не раньше, чем кто-то из них обратится к нам с просьбой об этом, родитель или ребенок.
И уметь делать все это без оскорбительных, поучающих интонаций. Ведь мы не были – и никогда не будем – на месте этого взрослого, не знаем, как он воспринимает ситуацию. А если обратился ребенок – тут важно не впасть в искушение стать ему лучшим родителем, чем его собственные (вы же не собираетесь его усыновлять?). Разговаривать с ним как с взрослым, сочувствуя, но не унижая своим сочувствием, уважая его судьбу и веря в его способность справиться с обстоятельствами, без фанатизма и ненужного пафоса. Трудная работа.

Галина МОРОЗОВА, кандидат психологических наук

«Работайте с ребенком так, чтобы у родителей переменилось к нему отношение»

Конечно, важно, каковы наличные отношения учителя с родителями.
Если родители настроены на совместные действия с учителем по поводу своего проблемного ребенка, ситуация относительно мягкая, хотя и здесь может всплыть взаимное непонимание от непроявлявшихся до поры до времени различий в ценностях и устремлениях.
Второй сюжет – изначальное дистанцирование родителей от учителя.
Возможная стратегия учителя в этом случае – работа с проблемами ребенка с постоянной демонстрацией родителям результатов, продвижений. Осознание, обнаружение родителями, что с их сыном, дочерью что-то позитивное происходит и учитель тут «при чем», может смягчить отношения, и родители начнут «слышать» педагога не только по поводу «рабочих» ситуаций.
Наконец, самый трудный сюжет: родители не скрывают отрицательного, порою агрессивного, отношения к учителю, и за этим скрывается ценностное противостояние.
Для учителя тут есть два пути. Более редкий, почти фантастический путь: мировоззренческий спор, дискуссия. Это возможно, если родители (и педагог) готовы к таким дискуссиям. Более реалистический путь – сдвинуть хотя бы частично с себя ответственность, разделить ее с другими работниками: от администрации и психолога, до социальных органов в случае угрозы здоровью ребенка.
Конечно, эти идеи все равно абстрактны. Нужно не забывать о возрасте ученика, нужно учесть реакцию класса и всякие другие обстоятельства.

Сергей ПОЛЯКОВ, доктор педагогических наук

← Вернуться