Веками формы традиционной семейной жизни были "подогнаны" к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений.
В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья. Расширенная семья могла состоять из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости: овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т.д., а составная могла иметь в своем составе несколько супружеских пар и других родственников. Наряду с большой семьей всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как "встроенная" в большую семью, как ее составная часть.
В XIX веке в России преобладало существование больших семей. Широкое распространение большой семьи было обусловлено, как сохранением пережиточных патриархально-родовых форм общежития русского сельского населения, так и спецификой промыслового хозяйства, которое удобнее было вести большим коллективом. Это обеспечивало сравнительно высокий уровень производительности труда, достигаемый за счет централизации производственных средств и большой численностью людей.
Абсолютное преобладание "большой семьи" говорит о том, что эта форма семьи являлась максимально удобной и выгодной. "Большая семья" представляла основную хозяйственную - производительную и потребительскую - ячейку сельской общины в хозяйстве.
Так как в XX-XXI веках семья стала переживать качественные изменения, в российском обществе начала преобладать малая, или нуклеарная семья. Изменения связаны с глобальными социальными процессами индустриализации, урбанизации, несвойственными традиционному обществу. Традиции, нормы поведения, характер отношений между супругами, родителями и детьми проходят проверку жизнью, отметающей устаревшее и несоответствующее общественному развитию.
В связи с процессами урбанизации ослабевают связи между родственниками. Разрушается расширенная семья, где представители 2-3-х поколений ведут совместное хозяйство и организуют повседневный быт. Нуклеарная семья стала отражением процессов индивидуализации и либерализации, происходящих в нашем обществе. Она дает возможность построить свое личное домашнее пространство без оглядки на существующие предписания. Это также разрушает и государственные традиции. В настоящее время в России около 40 млн. семей. Примерно 80% из них состоят из супругов с детьми, т.е. являются нуклеарными.
Большинство психологов и социологов соглашаются с тем, что пути назад к патриархальной, традиционной семье нет. В современном обществе будет господствовать нуклеарная семья. Это объясняется неготовностью молодого поколения смиряться и подчиняться. В случае проживания на одной жилплощади нескольких семей учащаются конфликты, ссоры и даже случаются уголовные преступления, а общество индивидуалистов поддерживает в своих членах стремление к независимости.
Существует различие семей в XIX и XXI веке также по критерию пространственно-территориальной локализации семьи. В XIX веке молодая семья создавалась преимущественно мужчиной: молодой человек выбирал себе жену, приводил ее в отчий дом, чем и образовывалась большая составная семья. Женщина же наоборот, всегда уходила в дом мужа. Поэтому, преобладала патрилокальная семья. Но были и исключения, когда мужчина оставался жить в доме жены с ее родителями.
В настоящее время, с отделением малой семьи от большой составной семьи, появилась и новая, неолокальная семья - когда молодожены переезжают в жилище удалённое от места проживания родителей. Но все-таки локализация молодой семьи сейчас определяется жизненными ситуациями: студенчество, финансовые проблемы, отсутствие собственного жилья, и т.д. Поэтому, наряду с неолокальными семьями, не перестают существовать и патрилокальные, и матрилокальные семьи.
В России, как и везде, издавна существовала традиция ранних браков. К 19 веку ситуация несколько изменилась. Минимальный возраст молодожёнов увеличился до 16 лет для девушек и до 18 лет для молодых людей - это косвенно свидетельствует о том, что продолжительность жизни увеличилась.
Впрочем, в России ситуация с замужеством складывалась своеобразная. Например, крестьяне, несмотря на запрет ранних браков, продолжали выдавать дочерей замуж не позднее семнадцати лет. Ремесленный люд к выбору невест относился иначе и потому в этой среде случались довольно поздние браки.
Совсем иначе дело обстояло в купеческой среде. Купцы были людьми исключительно деловыми и к созданию семьи подходили не менее серьёзно. Жениться купеческий сын имел право только после того, как крепко встанет на ноги или "расторгуется" и заведет себе прибыльную лавку. Так как на развитие бизнеса уходило немало времени, купеческие сыновья остепенялись в 25 лет и старше, но невест искали среди молоденьких мещанок.
Дворянскому сословию порой приходилось и вовсе несладко. Некоторые особо заносчивые и высокомерные родители считали, что достойных кандидатов в мужья или в жёны в округе просто нет, и их дети были вынуждены оставаться холостыми или незамужними. Случалось, что девушки, оказавшиеся в такой ситуации, сбегали с молодыми людьми, как правило, из военных, прямо с балов. К концу 19 века брачный возраст стал еще выше - свадьбы игрались с 19 до 25 лет.
Современные молодые люди в основном избавлены от необходимости вступать в брак по воле родителей и в раннем возрасте. Хотя представители некоторых культур и национальностей и сегодня следуют вековым традициям, заключая браки как можно раньше.
В российском обществе ранние браки скорее не приветствуются, чем поощряются. Если говорить о предпочтениях современных девушек, то они предпочитают сочетаться браком в возрасте примерно 25 лет. В довольно большом количестве случаев, на решение о замужестве влияют веяния западных культур и социально-экономические факторы.
Согласно нынешним мнениям, мужчины считают оптимальным возрастом для создания семьи возраст после 27 лет. Связано это с тем, что в обществе существует представление об идеальной модели поведения истинного мужчины, согласно которой прежде чем вступать в брак, он должен подготовить материальную базу и реализовать себя на работе.
При всем этом, семьи XXI века, в которых возраст супругов на момент заключения брака был ближе к 30 годам, являются более счастливыми и число разводов значительно ниже.
В России XIX века Православная церковь заведовала бракоразводными процессами, но отчаянно противодействовала разводам. Несмотря на это количество разводов росло. Если в 1841-1850 годах по всей империи ежегодно производилось в среднем 77 разводов, то уже в 1867-1886 годах это число возросло до ежегодных 847 разводов. В 1905-1913 годах число разводов достигало уже 2565 случаев в среднем за год. То есть по сравнению с показателями середины XIX века число случаев расторжения брака в империи увеличилось в 33 раза.
Основной причиной разводов стала супружеская измена. В силу популярности фиктивного брака при необходимости его расторгнуть доказать факт измены ничего не стоило. Если в 1841-1850 годах из-за супружеской измены распалось только 4% семей, то в 1905-1912 годах этот показатель уже составлял 97,4%.
С семидесятых годов XX века количество разводов в России составляет не менее 500 тысяч в год. Это означает, что множество семей ежегодно оказываются разбитыми. С каждым годом популярность регистрации брака падает. Разница между количеством браков и разводов в России с каждым годом сокращается. Статистика разводов в РФ к 2013 году составила 54,5%.
Демографы объясняют такую отрицательную статистику тем, что в нынешнее время наступил брачный возраст юношей и девушек, рожденных в начале девяностых годов. Это время отличилось очень низкой рождаемостью, а многие семьи считались крайне неблагополучными. Продолжительность приблизительно 15% семейных союзов в 2013 году составила около года. Основными причинами развода в РФ выделяют:
1. Алкоголизм и наркомания вызывают распад 41% браков.
2. Отсутствие собственного жилья - 26% супружеских пар.
3. Вмешательство посторонних и близких людей в семейную жизнь - около 14% разводов.
4. Невозможность завести ребенка - 8% разводов.
5. Длительное раздельное проживание - 6% разводов.
6. Тюремное заключение - 2%.
7. Длительная болезнь супруга - 1%.
Сама процедура развода в России проходит в отделении Загса либо в суде, и является очень простой, если между супругами есть обоюдное желание и договоренности.
Взаимоотношения в семье в настоящее время не пользуется интересом, но также является критерием сравнения и объектом исторического исследования. Для семьи XIX века ведущим является кровнородственное отношение, явная зависимость жены от мужа, а детей от родителей. Каждый пытается навязать свое мнение другому члену семьи, в данной семье часто используют диктат, и меры давления, запрещенные законом. В семье наиболее уважаемыми являются пожилые люди, с их мнением всегда считаются. Создание семьи является не личным делом, а совместным.
Женщина же была лишена права голоса и находилась в подчинении. Женщины ели во вторую очередь, после того как мужчины закончат трапезу. Особым бесправием отличалось положение младших невесток. Среди женщин существовала своя иерархия, во главе которой стояла бабушка, мать и старшие невестки. Все они, независимо от статуса и возраста, не могли в присутствии других членов семьи выражать свои чувства. Родители - основная финансовая поддержка, обеспечивающая стабильную жизнь супругов. Семья имеет необходимые средства для удовлетворения основных потребностей.
Современная семья, характеризуется равноправием супругов и детей. Для создания такой семьи требуется только согласие вступающих в брак, а зарегистрированный брак подразумевает возникновения определенных прав и обязанностей. Благополучие семьи выражается не только в материальном достатке, хотя играет не последнюю роль. Нет навязывания своих интересов и пренебрежение желаниями другого. Отношение друг к другу в первую очередь как к человеку равному. Сегодня заключение брака обуславливается собственной выгодой и желаниями. Финансовая обеспеченность семьи зависит от каждого супруга в частности.
И в XIX, и в XXI веке существовали и существуют патриархальные и матриархальные семьи, только в разные времена преобладала то одна, то другая. Патриархальная семейная община состояла из 3-5 поколений ближайших родственников по отцовской линии, потомков одного предка, с женами мужчин данной группы. Имущество семейной общины было неделимо и неотчуждаемо. Такая патриархальная семейная община постепенно перерождается в большую отцовскую семью с неограниченной властью отца. По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, "нормальной". Столетиями "отцовская" семья была одним из кирпичиков, из которых складывались общественные устои.
Ранее считалось, что исторически патриархальная семья - это форма семьи, сменившая матриархальную семью. Однако большинство современных исследователей считает, что патриархат господствовал и на ранних стадиях развития человеческого общества.
Патриархальность связана с правом мужчины на детей, правом распоряжаться ими по усмотрению мужчины-отца, в отличие от аналогичного права женщины-матери при матриархате. В некоторых странах, включая Россию, жена считалась "собственностью" мужа. Поскольку жена являлась имуществом мужа, а дочь являлась имуществом отца, в народе сам брак представлял собой "покупку" невесты женихом у её отца с уплатой ему стоимости женщины - так называемый "выкуп невесты" - данная традиция сохранилась и в наши дни. Работать вне дома или учиться в некоторых патриархальных обществах женщинам считается нежелательным или запрещается. С уверенностью можно говорить лишь о праве мужчины на принятие окончательного решения, в частности в спорных семейных вопросах. Патриархат не исключает сохранение за женщиной полного права совещательного голоса - отличительная черта многих современных патриархальных семей.
По мере того как в деревню проникали городские заработки, городские формы труда и быта, вообще новые веяния городской жизни, по-новому воспринималось и положение женщин в семье, нарастало их недовольство. Еще одно ключевое изменение, которое также являлось причиной роста матриархата в стране - это стремительный рост уровня образования женщин.
Создать семью - это значит построить отношения любви, взаимопонимания и поддержки. Дети - являются еще одной причиной создания семьи. В эпоху аграрного общества, в XIX веке, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других обстоятельств, воспроизводство потомства рассматривалось как обязательная функция семьи.
В народном сознании было глубоко укоренено представление о безграничных правах родителей по отношению к детям и столь же безграничном долге детей по отношению к родителям. Даже в конце XIX века родительская власть была очень велика. И всё же к концу XIX века старые семейные порядки в отношениях родителей и детей уже ослабли, ослабевало и былое уважение родителей и покорность им, хотя внешне многое еще сохранялось.
Власть родителей еще сохранялась, но всё больше держалась на прямой экономической зависимости детей. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.
В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т.п.
Резко выросшие требования к воспитанию и образованию подрастающего поколения XX века также не могли остаться без последствий для семьи, так как увеличились затраты на каждого ребенка и продолжительность срока их содержания родителями. И параллельно с этими изменениями довольно быстро снижалась детская смертность, одновременно увеличивалось и число выживающих детей, и объем затрат на каждого.
Нарушилась тесная связь между числом едоков и числом работников. Кроме того, в новых условиях, чтобы дать детям образование, обеспечить необходимый уровень заботы о здоровье членов семьи, понадобились особые профессиональные знания, специальные учреждения, развитие городской инфраструктуры, заменить которые семья не могла.
В России началось быстрое снижение рождаемости, которое стало ответом одновременно и на снижение детской смертности, и на рост "стоимости" человека. Быстрое снижение рождаемости коренным образом изменило все "расписание" семейной жизни. Вынашивание и вскармливание детей, занимавшее десятилетия жизни крестьянской женщины, теперь укладывалось в несколько лет, причем период, на который приходятся эти годы, женщина может выбирать сама.
К концу XX века в РФ наиболее распространенными были три разновидности семьи, которые сохранились и по сегодняшний день:
а) супружеская пара с детьми или без детей;
б) один из родителей с детьми;
в) супружеская пара с детьми или без детей с одним из родителей супругов и другими родственниками.
Современный человек настраивает календарь важнейших событий своей жизни, сообразуясь со своими индивидуальными склонностями и возможностями, согласовывая их с конкретными обстоятельствами своей личной жизни и экономической ситуацией в стране, меньше оглядываясь на традиционные представления и нормативные ограничения. Параллельно с этими изменениями и под их влиянием меняется и вся система социально одобряемых ценностей.
Мир, в котором существовала семья, стал иным, не могла не измениться и семья: ее основополагающие функции, образ жизни, ритм формирования, семейные роли, внутрисемейные отношения, семейная мораль - все вступило в полосу обновления.
СУПРУЖЕСКАЯ СЕМЬЯ В ПОИСКАХ СУВЕРЕНИТЕТА
Раньше для России были типичны ранние браки. Историки отмечали, что в XVI-XVII веках «русские женились очень рано. Бывало, что жених имел от 12 до 13 лет... Редко случалось, чтобы русский долго оставался неженатым...». Постепенно возраст вступления в брак повышался. Петр I указом 1714 г. запретил дворянам жениться, не достигнув 20, и выходить замуж, не достигнув 17 лет, а по указу Екатерины II (1775 г.) для всех сословий запрещалось венчать мужчин моложе 15, женщин моложе 13 лет; в случае нарушения указа брак расторгался, а священник лишался сана. Позднее нижняя граница бракоспособного возраста еще более повысилась. В соответствии с императорским указом 1830 г. минимальный возраст для вступления в брак поднялся до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Еще и к началу XX века брачность в России оставалась достаточно ранней. Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет.
Еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Согласно первой всеобщей переписи населения 1897 г., в конце XIX в. к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45–49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.
Дореволюционная Россия почти не знала развода, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех и разрешался в исключительных случаях. Основанием для развода могло служить только «безвестное отсутствие» и «лишение всех прав состояния» одного из супругов. Тем не менее, по мере изменения общественных условий, постепенной эмансипации женщин, уже в дореволюционное время менялись взгляды на ценности супружества, отношение к разводу. Но эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего 3791 брак.
На рубеже XIX и XX веков (1896–1905) доля повторных браков в общем числе браков составляла примерно 14% для мужчин и 8% для женщин. В результате каждый мужчина и каждая женщина, дожившие до брачного возраста и сыгравшие свадьбу (один или более раз), жили в браке в среднем четверть века.
Что же представляла собой эта четвертьвековая жизнь в браке?
С. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен», описывая древние русские семейные порядки, отмечал, что «отношения мужа к жене и родителей к детям в древнем русском обществе не отличались особенною мягкостью. Человек, не вышедший из родовой опеки, становился мужем, т. е. с ним соединяли существо, не знакомое ему прежде, с которым он прежде не привык встречаться как с существом свободным. Молодой человек после венца впервые встречался с существом слабым, робким, безмолвным, которое отдавали ему в полную власть, которое он был обязан учить, т. е. бить, хотя бы и вежливенъко, по правилу Домостроя».
В России уже давно пытались хоть как-то ограничить браки по принуждению. Соловьев цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» женихов и невест, а также их родителей, «по любви ли и согласию друг другу сопружествуются, а не от насилия ли или неволи». Ломоносов призывал «венчающим священникам накрепко подтвердить, чтоб они, услышав где о невольном сочетании, оного не допускали». Но на деле еще и в XIX веке молодые люди очень часто вступали в брак по выбору родителей. Притом, хотя брак всегда понимался как интимный союз мужчины и женщины, при заключении брака на первый план чаще всего выходили экономические и социальные соображения.
В патриархальной семье на женщину смотрели прежде всего как на семейную работницу - способность работать нередко была главным критерием при выборе невесты. Ходу назад после женитьбы не было, оставалось жить по старинной формуле: «стерпится - слюбится».
Семья не была той средой, в которой могла сложиться независимая, индивидуализированная человеческая личность. Человек для семьи - таков принцип, на котором держались испокон веку патриархальные семейные отношения.
Но что-то сдвинулось во второй половине XIX века. Привычные семейные отношения перестали удовлетворять людей, члены семьи начали «бунтовать». Тогда-то и вышел на поверхность скрытый конфликт большой и малой семьи, «работы» и «жизни». Патриархальная семья оказалась в кризисе.
Кризис этот раньше всего затронул городские слои русского общества, прежде также строившие свои семейные отношения по образцам, близким к крестьянским. Упоминаниями об этом кризисе заполнена русская литература второй половины XIX-начала XX века - от «Анны Карениной» Л. Толстого или «Грозы» А. Островского до статей безвестных или забытых авторов в научных и публицистических изданиях.
Противостояние старого и нового всё более раскалывало Россию, и линия этого раскола прошла через каждую семью.
Дворянство. В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно... В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. ... В домах сохранялась строгая субординация, схожая с предписаниями «Домостроя»Дворянская семья во все времена имела определенный, традиционный уклад, регламентированный на законодательном уровне.
Мы уже кратко рассмотрели этот регламент, и теперь настала очередь взглянуть на дворянскую семью глазами ее членов.
Для этой цели мною были отобраны источники личного происхождения, а именно дневники и воспоминания дворян, по временным рамкам охватывающие, как первую, так и вторую половину XIXвека.
Семейный уклад представляет из себя стиль семейного поведения. Семейный уклад зависит от положения семьи, ее сословной принадлежности и уровня благосостояния. Семейный уклад – это ритм жизни семьи, динамика ее развития, устойчивость духовно-нравственных начал, психологический климат, эмоциональное благополучие.
Каковы же были общие черты дворянского семейного уклада?
В первой половине XIX века в дворянской семье господствовали: патриархальность и иерархия.
Главой семейства всегда признавался отец – чьими стараниями и жила семья, обеспеченная во многом именно его усилиями в финансовом и нравственном отношениях.
В записках П. И. Голубева, питерского чиновника 30-х годов, мы находим, что он усердно служил, а все средства и милости, привносил в семью. Супругу свою он называл на «вы» и по имени и отчеству, она же в свою очередь относилась к нему с уважением и всюду следовала за ним.
В то время, пока он пропадал на службе, жена занималась домом и детьми.
Детей у них было двое – мальчик и девочка. Как пишет П.И. Голубев:
«Я занимался только с сыном, мать – собственно с дочерью». По вечерам семейство любило устраивать беседы, также они ходили в церковь, усердно вкладывали силы и средства в дальнейшую жизнь детей – сыну дали университетское образование, дочь выдали замуж.
Разделение семьи на мужскую и женскую иерархии можно проследить в женских мемуарах. М.С. Николева и А.Я. Бутковская в своих воспоминаниях постоянно упоминают, что их круг общения, всегда составляли либо сестры, либо кузины, либо многочисленные тетушки и знакомые их матерей, свекровей и т.п. В семейном доме или в гостях, комнаты, отведенные им, всегда подразумевали «женскую половину» и были отдалены от мужских покоев.
Но это вовсе не значит, что они сторонились мужчин-родственников, братья и кузены также составляли круг их общения, но в самой малой мере. Все дело в роли мужчин – они занимались делами, либо отсутствовали по долгу службы. Братья М.С. Николевой довольно продолжительное время провели вдали от семьи, так как находились в действующей армии и воевали против французов. Аналогичная ситуация складывалась и у других родственниц Николевой. Вот что она пишет о сыне своей тетушки, кузене Петре Протопопове:
«Петр Сергеевич, проведя 30 лет на службе, отвык от женского общества и потому казался дикарем и оригиналом. До 45 лет он лишь изредка наезжал на краткое время в свою семью. – Второй брат, Николай Сергеевич служил в Петербурге по министерству, был набожен, принадлежал к масонской ложе, редко бывал у родителей».
После смерти мужа А.Я. Бутковская писала:
«В 1848 году, мой муж, занимавший в чине инженер генерал-лейтенанта должность директора морского Строительного департамента внезапно скончался от апоплексии. Конечно, и в протекшие годы были у нас тяжелые семейные утраты, но это событие было мне особенно чувствительно, и совершенно изменило мою жизнь.
Я удалилась в свое имении и меньше стала принимать участия в общественной жизни. В венгерском походе, восточной войне, двое из моих сыновей были в действующих войсках, и я по неволе интересовалась ходом военных событий»
Юные женщины, в отличие от своих родных, мужского пола, практически всегда находились под сенью родительского дома, на попечении маменьки, либо старших родственниц или компаньонок, нянек, гувернанток. И лишь после замужества они сбрасывали с себя столь суровые оковы чрезмерной опеки, хотя и переходили под крыло свекрови или родственниц супруга.
Патриархальность в отношении женщины имела и, свои исключения из правил. Если мужчина – глава семьи, то после его смерти это главенство переходило, как правило, к его вдове, либо к старшему сыну, если он не был занят на службе.
«Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка».
Помимо роли жены, наиболее важной считалась роль матери. Однако после рождения ребенка, между ним и матерью сразу же возникала дистанция. Это брало начало с самых первых дней жизни младенца, когда из соображений приличия, мать не смела, кормить своего ребенка грудью, эта обязанность ложилась на плечи кормилице.
П.И. Голубев, писал, что из-за обычая отлучать ребенка от материнской груди, он и его жена потеряли двоих малышей. Первая дочь умерла от неправильного кормления, пока они искали кормилицу, второй сын умер, заразившись от своей кормилицы болезнью.
Наученные горьким опытом, они отошли от обычая и, супруга его, вопреки приличиям, сама кормила последующих детей, благодаря чему те остались живы.
Но обычай отлучать детей от материнской груди, сохранялся вплоть до конца XIX века.
Охлаждение к ребенку, как к личности, обуславливалось его социальной ролью в будущем. Сын был отчужден от матери, так как его готовили к служению родине и круг его интересов, занятий, знакомых, находился в ее ведении лишь до его семилетнего возраста, затем уходил к отцу. Мать могла лишь следить за успехами сына. В девочке же видели будущую жену и маму, а из этого вытекало особое к ней отношение семьи – из нее пытались сделать идеал.
В.Н. Карпов в своих воспоминаниях писал:
«В те годы «женского вопроса» (вопроса об изменении роли женщины, в т.ч. и в семье) совсем не существовало. Родилась девочка в мир – и задача ее жизни была проста и не сложна. Девочка росла и развивалась для того, что бы в семнадцать лет расцвести пышным цветком и выйти замуж»
Из этого вытекает еще одна характерная черта дворянского, семейного уклада первой половины XIX века - это охлажденные отношения детей и родителей. Общепризнанная цель семьи – подготовить своих чад к служению отечеству или семье супруга. На этой цели и выстраивались взаимоотношения между родителями и детьми. Долг перед обществом становился превыше родительских чувств.
В семьях состоятельных дворян, ведущих светский образ жизни, где супруги находили либо при дворе, либо супруг занимал высокопоставленную должность, и вовсе, свидания с детьми становились редким явлением. Такие дети оставались либо на попечении нянек, либо отправлялись в престижные учебные пансионы.
А. Х. Бенкендорф пишет в своих воспоминаниях о том, как родители (отец - премьер-майор, мать – бывшая придворная) поначалу отослали его в пансион в Пруссии, затем недовольные его учебными успехами, отдали в частный пансион уже в Петербурге. В юности он оставался на попечении у родственников отца:
«Я проживал у дяди – брата отца; моя тетушка - превосходная женщина – взяла всю заботу обо мне лично на себя».
Практика передачи родственникам заботы о своем чаде была довольно распространенным явлением в дворянской среде. Это происходило по разным причинам – сиротство, светская жизнь, либо бедственное положение родителей.
М.С. Николева описывала следующий случай в семье своей тетушки:
«В числе родственников у Протопоповых был некто Кутузов с девятью дочерьми и сыном. Дочери были все хороши собою. Мать, женщина капризная, своевольная, оставшись вдовою, не взлюбила одну из дочерей, Софью Дмитриевну, и не давала ей приюта, кроме девичьей, где в обществе прислуги она сиживала на окне и вязала чулок. Тетка моя, видя нелюбовь матери к ребенку, взяла ее к себе в дом. Кузины очень полюбили ее, начали учить, каждая чему могла...
Когда брат Петр вышел в отставку, он нашел Сонечку 15-ти, лет живущую в его семье, как родная...
Мать совсем ее забыла и не виделась с нею, так что и по смерти тетки она осталась в доме Протопоповых»
Можно прийти к выводу, что в рассматриваемый нами промежуток времени сущность дворянских детей заключалась в неизбежном служении в социальной иерархии. Патриархальность диктовала какие нежелательные и незаслуживающие особого внимания эмоции ребенка следует подавлять. «Ни одна эмоция - страх, жалость, даже материнская любовь - не считались надежными руководителями в воспитании»
Поэтому, брак между дворянами заключался, как и по любви, так и по расчету. Неизменным было обстоятельство, что вопросы брака контролируют родители, руководимые одной лишь практической выгодой, а не чувствами своих детей. Отсюда и ранние браки девочек с мужчинами, в два, а то и три раза старше.
К.Д. Икскуль в «Женитьба моего деда», приводит возраст жениха в двадцать девять лет, а невесты в двенадцать.
М.С.Николева пишет о том, что ее кузен Петр по сильной любви женился на воспитаннице их матери Софье, которой было всего пятнадцать лет, он же был в два раза старше.
А.Я. Бутковская в своих «рассказах», описывает, как ее тринадцатилетняя сестра стала женой обер-прокурора, которому было сорок пять лет.
В дворянской культуре брак считался естественной потребностью, и являл собой одну из смысловых структур жизни. Безбрачная жизнь порицалась в обществе, на это смотрели как на неполноценность.
Родители, в особенности мамочки, подходили со всей ответственностью к воспитанию дочери, как в вопросах поведениях, так и в вопросах брака.
Графиня Варвара Николаевна Головина в своих мемуарах писала относительно дочери Прасковьи Николаевны:
«Моей старшей дочери в это время было почти девятнадцать лет, и она начала выезжать в свет...
Ее нежная и чувствительная привязанность ко мне предохраняла ее от увлечений, так свойственных молодости. Внешне она была не особо привлекательна, не отличалась ни красотой, ни грацией и не могла внушать опасного чувства, а твердые убеждения нравственности предохраняли ее от всего, что могло ей повредить»
Графиня М.Ф.Каменская, вспоминая свою кузину Вареньку, писала:
«Я очень любила Вареньку, и мы с нею много лет сряду были очень дружны, но стеснительная, недоверчивая манера тетушки в обращении с дочерью мне совсем не нравилась. Екатерина Васильевна держала Вареньку около себя точно на веревочке, ни на шаг от себя не отпускала, говорить свободно ни с кем не позволяла и целые дни не переставала дрессировать ее на великосветский манер»
Е.А. Ган описала в своем произведении «Суд света» всю сущность женщины в браке:
«Бог даровал женщине прекрасное предназначение, хотя не столь славное, не столь громкое, какое указал он мужчине, - предназначение быть домашним пенатом, утешителем избранного друга, матерью его детей, жить жизнью любимых и шествовать с гордым челом и светлою душою к концу полезного существования»
Если отношение женщины к браку менялось, то у мужчин оно сохранялось без изменений на протяжении всего XIX века. Мужчина обзаводился семьей с целью обрести наследников и хозяйку, сердечного друга или доброго советчика.
Примечательна судьба генерал-лейтенанта Павла Петровича Ланского. Первый брак был им заключен в 1831 году с бывшей женой сослуживца, Надеждой Николаевной Масловой. Мать Ланского была категорически против этого союза и после свадьбы разорвала с сыном отношения. А уже спустя десять лет, родив двоих детей, дражайшая супруга сбежала от него, с любовником в Европу. Известно, что бракоразводный процесс тянулся около двадцати лет. И став свободным, Павел Петрович женится во второй раз на бедной родственнице бывшей супруги, престарелой Евдокии Васильевне Масловой. Мотивом брака послужило благородное сердце Ланского, пожелавшего скрасить одиночество старой девы.
А.С.Пушкин в письме Плетневу написал после своей женитьбы на Наталье Николаевне Гончаровой, знаменитые строки:
«Я женат – и счастлив; одно желание мое, что б ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился»
Не менее красноречиво описывал свои чувства в связи с женитьбой А. Х. Бенкендорф:
«Наконец, более ничто не мешало моим планам жениться, у меня было время их хорошо обдумать в течении тех восьми месяцев, пока я был разлучен со своей суженой. Я часто колебался, опасения потерять свободу в выборе любви, которой я раньше пользовался, боязнь причинить несчастье замечательной женщине, которую я столь же уважал, сколь и любил, сомнения в том, что я обладаю качествами, требуемыми верному и рассудительному мужу – все это пугало меня и боролось в моей голове с чувствами моего сердца. Тем не менее, надо было принимать решение. Моя нерешительность объяснялась лишь боязнью причинить зло или скомпрометировать женщину, чей соблазнительный образ следовал за мной вместе с мечтой о счастье»
«Слишком две недели прошло, что я не писал тебе, верный друг мой» - писал И.И. Пущин своей жене.
«Друг мой сердечный» - обращались к женам в письмах, С.П.Трубецкой и И.И.Пущин.
Если не брать в расчет дела сердечные, то для мужчины – семья, еще и дело весьма дорогое, поскольку требовало немалых материальных вложений. Он должен был обеспечить жену и детей кровом, едой, одеждой и надлежащим окружением. Таков был его долг, в глазах общества.
Поэтому родители всегда отдавали предпочтение состоятельному кандидату с хорошей репутацией.
М.А.Кретчмер в своих воспоминаниях как раз описывает подобный случай, произошедший с его отцом и матерью в молодости:
«...познакомился с семейством матери моей, людьми хорошей фамилии, Массальскими, и при том очень богатыми. В семействе этом было два сына и три дочери; две из них замужние, третья моя мать, девица 16-ти лет, в которую мой отец влюбился и которая ему тем же отвечала. Отец задумал жениться, но так как он и в г.Краков вел жизнь самую расточительную и при том не совсем похвальную, то родители моей матери наотрез ему отказали».
Отношения в семье редко строились на взаимоуважении, в основном они опирались на подчинение младших старшим и почитание этих самых старших.
Старшим в семье был отец, за ним следовала мать, нельзя забывать и об авторитете бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек, а так же крестных родителей, младшими же всегда были дети. Распоряжение судьбами детей в руках безответственных отцов превращалось в кошмарные реалии, столь красочно подхваченные литераторами.
И если у мужчин оставался хоть какой-то шанс отклониться от родительской опеки – поступить на службу, уехать из отчего дома на обучение, то у девушек в первой половине XIX века, такого шанса не было. Они до последнего оставались на попечении родителей и не смели противиться их воле, а порой жертвовали своей личной жизнью из глубокой преданности родным.
М.С.Николева даже описывает два случая в семье своих родственников Протопоповых:
«Братья Протопоповы были, понятно, на войне; с нами же оставались из мужчин лишь мой отец и больной дядя, при котором неотлучно находилась кроме жены, старшая дочь Александра. Она не оставляла отца ни днем, ни ночью и если на минуту выходила, больной начинал плакать как ребенок. Так продолжалось много лет, и бедная кузина моя не видела молодости (дядя умер, когда ей было уже тридцать пять лет)»
«Из пяти сестер Протопоповых ни одна не вышла замуж; хотя навертывались соответствующие женихи, но они предпочли не расставаться и жить дружно одной семьей, а когда Петр Сергеевич (их брат – прим. С. С.), будучи в отставке полковником, женился, они посвятили себя воспитанию его детей»
Семейный уклад дворянской семьи строился не только на патриархальных основах, но еще и на почитании традиций. Так любое уважающее себя семейство посещало церковь, отличалось религиозностью, устраивало семейные празднования и посиделки, а так же довольно часто посещало родных, живущих вдалеке, засиживаясь у тех в гостях месяцами.
Патриархальность, иерархичность, традиционность, подчинение старшим и авторитетам, святость брака и семейных уз – вот на чем формировались внутрисемейные отношения дворянства в первой половине XIX века. Господство долга преобладало над чувствами, родительская власть была не зыблема, как и власть супруга.
Но что происходит с семейным укладом во второй половине XIX века?
Воспоминания дворянина С.Е.Трубецкого ярко обрисовывают этот стык на рубеже смены поколений:
«Отец и мать, деды и бабки были для нас в детстве не только источниками и центрами любви и неприкасаемого авторитета; они были окружены в наших глазах еще каким-то ореолом, который не знаком новому поколению. Мы, дети, всегда видели, что к нашим родителям, к нашим дедам, не только мы сами, но и многие другие люди в первую голову многочисленные домочадцы, относятся с почтением...
Наши отцы и деды были в наших детских глазах и патриархами и семейными монархами, а матери и бабки семейными царицами»
Со второй половины XIX века в дворянскую семью проникает ряд нововведений. Возросла роль и авторитет женщин, поиски новых, прибыльных источников средств к существованию, развивались новые взгляды на брак и детей, гуманизм проникал в сферу семейных отношений
Наталья Гончарова-Ланская (вдова А.С.Пушкина), в письме ко второму супругу пишет относительно брачной судьбы своих дочерей:
«Что касается того, что бы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания...
Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе»
Дворянские женщины стали активно заниматься воспитанием и образованием своих дочерей, поощрять их к отходу от традиционно уготованной роли жены, замкнутой в среде семейных отношений, пробуждали в них интерес к общественной и политической жизни, воспитывали в дочерях чувство личности, самостоятельности.
Что касается родительского отношения вообще, общество выступило за
Партнерские, гуманные отношения между родителями и детьми.
Ребенок стал рассматриваться как личность. Стали порицаться и запрещаться телесные наказания.
О. П. Верховская писала в своих мемуарах:
«Прежнего страха перед отцом дети уже не испытывали. Никаких розог,
Никаких наказаний, а тем более истязаний не было и в помине. Очевидно, крепостная реформа оказала свое влияние и на воспитание детей».
Отношения между супругами стали приобретать эгалитарный характер, то есть основываться не на подчинении, а на равенстве.
Однако старое поколение, воспитанное в патриархальных традициях, шло на конфликт с поколением новым – своими же детьми, перенявшими передовые, европейские идеи:
«...в этот промежуток времени, от начала 60-х до начала 70-х годов, все интеллигентные слои русского общества были заняты только одним вопросом: семейным разладом между старыми и молодыми. О какой дворянской семье не спросишь в то время, о всякой услышишь одно и то же:
Родители поссорились с детьми. И не из-за каких-нибудь вещественных, материальных причин возникли ссоры, а единственно из-за вопросов чисто теоретических, абстрактного характера»
Свобода выбора повлияла на устои дворянского общества – возросло количество разводов и неравных браков. В этот период у женщин появляется возможность заключения брака по собственному усмотрению, что довольно часто использовалось дворянками, как средство достижения независимости в рамках фиктивного супружества.
Брак давал девушкам возможность выйти из-под опеки родителей, путешествовать за границу, вести желаемую жизнь, без обременения супружескими обязанностями.
Дворянка Е.И. Жуковская, в воспоминаниях отмечает, что и она и ее сестра, замуж вышли по расчету, желая вырваться из под опеки родителей, но с мужьями не жили.
По внутрисемейному укладу, отношения между супругами можно было классифицировать по трем типам - наряду с все еще господствующей «старой дворянской семьей», появляются «новая идейная дворянская семья» основанная на идеях гуманизма, и «новая практическая дворянская семья» практикующая эгалитаризм.
Кризис противоречия поколений, также породил три типа родительского отношения - «старые родители», «новые идейные» и «новые практические».
Можно сделать вывод, что вторая половина XIX века характеризуется кризисом патриархальной семьи. Дворянская семья эволюционирует, разделяется на «новую» и «старую». С модернизацией жизни новые идейные течения пошатнули традиционные устои, заставив большую часть общества в семейных отношениях отойти от патриархальных норм.
Дворянство служило обществу, а семья являлась средством для служения отечеству. Личность одного члена семьи была ниже, чем семья, в иерархии ценностей. Идеалом на протяжении всего XIX века оставалось самопожертвование во имя интересов семьи, особенно в вопросах любви и брака.
Многие века на Руси развернутых правил этикета для девушек не существовало. Основные требования можно было уложить в несколько строк: быть набожной, скромной и трудолюбивой, чтить родителей и себя блюсти. В знаменитом «Домострое», бывшем на протяжении нескольких веков главным наставлением по семейно-бытовым отношениям, основные требования по обеспечению должного поведения девиц возлагались на отца и в значительно меньшей степени на мать.
«Домострой» требовал от главы семейства: «Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят, и не твоя вина, если по глупости нарушит она свое девство, и станет известно знакомым твоим в насмешку, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если выдать дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за нее».
Даже в период преобразований, проводимых в стране Петром I, принципиальных изменений в формировании требований этикета для девушек не произошло. В наставлении для молодых дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», подготовленном и изданном по распоряжению Петра в 1717 году, рекомендации по поведению девиц остались на уровне патриархального «Домостроя».
Отсутствие должной регламентации поведения девиц в обществе, кстати, не соответствовало сложившейся обстановке. Благодаря нововведениям Петра, девицы получили неизмеримо больше свобод, чем у них было еще несколько лет назад. Они облачились в модные европейские платья с декольте, научились танцевать, стали активно посещать различные развлекательные мероприятия и ассамблеи. Естественно, что у них появилось значительно больше возможностей для общения с кавалерами.
Пожалуй, именно в петровский период девицы были наиболее раскрепощены, так как новых правил поведения девушек в обществе еще не придумали, они только начинали зарождаться, а вывозить дочерей в свет отцы семейств были обязаны, иначе можно было серьезно пострадать – царь не терпел, когда его распоряжения не исполнялись, и был скор на расправу. Возрастных ограничений в тот период еще не существовало, Берхгольц, описывая петербургское общество времен Петра, отмечал, что девочки 8-9 лет принимали участие в ассамблеях и увеселениях наравне со взрослыми.
Молодые кавалеры новшествам в поведении женщин и девиц были, несомненно, рады. Зато старшее поколение встречало их насторожено. М.М. Щербатов, издавший в XVIII веке книгу «О повреждении нравов в России», отмечал «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан … жены, до того не чувствующие свои красоты, начали силу ее познавать, стали стараться умножать ее пристойными одеяниями, и более предков своих распростерли роскошь в украшении».
Для девиц подражание европейским правилам поведения было увлекательной игрой, так как в домашнем кругу еще сохранялись значительные остатки патриархальных нравов. Только вырвавшись из домашнего круга на светский прием или ассамблею, девица могла вести себя так, как того требовали европейские правила. Хотя и в утрированном виде, но очень точно это подмечено в фильме «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».
Так как для девушек и дам поведение в обществе стало своеобразной игрой, то его и наполнили собственно игровыми элементами. Для общения появились «языки» вееров, мушек, букетиков, поз, масса различных мелких условностей, которые общепринятыми правилами не регламентировались, но о которых все знали и старались выполнять. Стоит отметить, что официально регламентировать поведение женщин и девиц в обществе особо не стремились. Эти правила складывались по большей степени стихийно в подражание европейскому этикету. Особенно активно это происходило в период правления российских императриц. Любопытно, что в этих правилах все же переплетались и европейская куртуазность, и российская патриархальность.
Граф Л.Ф. Сегюр, проведший несколько лет в России во времена правления Екатерины II, писал, что русские «женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».
В дворянских семьях теперь стали уделять значительное внимание подготовке дочерей к взрослой жизни. Требовалось для этого не так уж и много – научить бегло говорить минимум на одном-двух иностранных языках, уметь читать, желательно по-французски или по-английски, танцевать и поддерживать светскую беседу. Матери этим практически не занимались, возложив заботы о дочерях на гувернанток и бонн. К семейной жизни целенаправленно девушек готовили редко, зато к общению с будущими женихами – обстоятельно.
Если во времена Петра замуж девушку могли выдать в 13-14 лет, то к ХIХ веку невестой девушку считали с 16, реже – с 15 лет. Именно в этом возрасте девиц начинали официально вывозить в свет. Девушек и до этого возили в гости, но круг их общения ограничивался играми со сверстниками или специальными детскими балами и концертами. Зато в 16 лет происходило событие, которого все девицы ждали с нетерпением – первый официальный выезд в свет на бал, в театр или на прием.
В свет впервые девушку, как правило, вывозил отец, реже мать или старшая родственница. Девушка должна была выглядеть изящно, но скромно – светлое легкое платье с небольшим декольте, отсутствие или минимум украшений (небольшие сережки и нитка жемчуга), простая прическа. Выезд в свет старались начать с бала или приема, когда девушку официально можно представить знакомым и друзьям семейства. Естественно, что многие из тех, кому девицу представляли, знали её и ранее, но ритуал необходимо было соблюсти.
С этого момента девушка становилась официальной участницей светской жизни, ей начинали присылать приглашения на различные мероприятия так же, как и её матери. В официальных случаях принимали девушку в соответствии с чином отца, что было закреплено в «Табели о рангах». Если отец имел чин I класса, дочь получала «ранг... над всеми женами, которые в V ранге обретаются. Девицы, которых отцы во II ранге, – над женами, которые в VI ранге» и т.д.
К началу XIX века порядок поведения девушки на балу и общения с кавалерами был четко регламентирован. Отступления от правил не допускались, иначе можно было скомпрометировать не только себя, но и семью. Об этом я уже подробно писал в статье, посвященной дворянским балам – ярмаркам невест. Добавлю только, что до 24-25 лет девушка могла выезжать в свет только с родителями или родственниками. Если выйти замуж по какой-то причине не удалось, то с этого возраста она могла выезжать и самостоятельно. Но еще до 30 лет девушка (для вдов и разведенных были свои правила) не могла без присутствия старшей родственницы принимать у себя мужчин или ездить к ним с визитами, даже если они ей в деды годились.
Массой условностей было обставлено сватовство и поведение девушки в общении с женихом после помолвки. Собственно, мнение девушки о потенциальном женихе спрашивали не часто, обычно решение принимали родители. Но считалось желательным, чтобы жених был заранее представлен потенциальной невесте и имел возможность с ней несколько раз пообщаться, естественно, под присмотром кого-то из старших членов семьи.
Для женихов ситуация складывалась не из легких. Говорить о своих чувствах девушке, что допускалось это только в завуалированной форме, когда над душой стоит будущая теща или тетушка потенциальной невесты, задача не из легких. Поневоле косноязычным станешь, а ведь требуется вести изящную светскую беседу, да еще и иносказательно в любви признаться.
Даже после помолвки жених не мог оставаться с невестой наедине и сопровождать её на балы или светские мероприятия. Приезжала на все мероприятия невеста с кем-то из родственников, но там её мог принимать под свою опеку жених и быть с ней неотлучно, статус помолвленных это позволял. Но уезжала невеста домой только с родственниками, если жениха приглашали её сопровождать, он ехал в отдельном экипаже.
После обручения девушка вступала в новую жизнь, теперь о многих условностях девического поведения можно было забыть. Её светскими взаимоотношениями начинал руководить муж. Поведение в обществе замужних дам имело немало своих особенностей, но о них в следующей статье.
Впервые книга, " Домострой " появилось ещё в 15 веке. При Иване Грозном книга была переработана и дополнена священнослужителем протопопом Сильвестром. Она была написана ладным слогом, с частым использованием поговорок. В книге описывались идеальные отношения в семье, домашний быт, рецепты, общественные и религиозные вопросы, нормы поведения.
Книга "Домострой" была популярна среди бояр, русских купцов, а затем дворян, которые стремились создать у себя в доме определённый уклад, чтобы как то упорядочить приём пищи, распитие подходящих для определённого момента напитков, какие говорить слова, как и какие вещи носить. Люди из этих сословий были образованы и имели все возможности, чтобы прочесть эти рекомендации и затем могли себе позволить всё это по пунктам выполнять. В "Домострое" также были обстоятельно описаны правила похода в церковь, обряды венчания, свадебные и похоронные церемонии. И не одна только Россия пользовалась такого рода "Домостроями". Во многих других странах Европы распространялись толстенные тома с советами и утверждениями по ведению домашнего хозяйства и семейной жизни.
Мода на "Домострой" стала постепенно затухать в 19 веке, олицетворяя собой что-то древнее, никому не нужное и патриархальное. Писатели того времени использовали образы из "Домостроя" для более красочного высмеивания мещанского, закостенелого образа жизни средневековой России.
В современной жизни ещё встречаются подобные книги с описаниями старинных русских рецептов из царской кухни и с рекомендациями по проведению обрядов, но совсем немногие обращаются к этим излишне раздутым изыскам той далёкой эпохи, разве что для изучения того, чем жили, что делали, каких правил придерживались наши предки.Идеал поведения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века: традиции и новации
В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности.
В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности. Дворяне просто-таки щеголяли друг перед другом благородными манерами. По-французски это называлось bon ton, а по-русски именовалось благовоспитанностью. Приличные манеры прививались обычно с самого детства. Но нередко бывало, что человек, за недостатком эстетического воспитания, сам мог овладеть светским этикетом, подражая искусным его носителям или сверяясь с соответствующими правилами.
Известно, основой мирного, добропорядочного сожительства людей являются любовь, взаимоуважение и вежливость. Непочтительное отношение к кому-то из близких в первую очередь наносит моральный ущерб именно тому и отрицательно сказывается на репутации того, кто неблагоразумно пренебрегает правилами этикета. В книге «Хороший тон», изданной в Петербурге в 1889 году, по этому поводу написано: «Никогда не надо забывать, что законы общежития, подобно христианским, из которых они черпают свое начало, свои принципы, требуют любви, согласия, долготерпения, кротости, доброты, гуманного обращения и уважения к личности». Какие бы чувства люди не испытывали друг к другу, они во всяком случае должны соблюдать внешние приличия.
Важным источником правил поведения в семье и обществе в целом в допетровский период был т.н. Домострой - свод старинных русских житейских правил, основанных на христианском мировоззрении. Глава семьи по Домострою - безусловно мужчина, который несет ответственность за весь дом перед Богом, является отцом и учителем для своих домочадцев. Жене надлежит заниматься домашним хозяйством, обоим супругам воспитывать детей в страхе Божьем, соблюдая заповеди Христовы.
В эпоху Петра Великого появилось руководство по правилам поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». В этом сочинении показаны нормы этикета в разговоре - с начальством, с духовником, с родителями, со слугами - и стиль поведения в различных ситуациях. Юноша должен надеяться на себя и уважать других, почитать родителей, быть вежливым, смелым, отважным. Ему следует избегать пьянства, мотовства, злословия, грубости и т.д. Особое значение придавалось знанию языков: отроки должны говорить между собой на иностранном языке, - «дабы тем навыкнуть могли». Наряду с общежитейскими наставлениями в этой книге даются и конкретные бонтонные правила поведения за столом и в присутственных местах, некоторые нормы гигиены.
Заключительная часть этой книги посвящена особенным нормам поведения девушек, которые к тому же строго определяются церковной моралью. Эти наставления очевидно близки традиционным древнерусским поучениям. Девические добродетели состоят в следующем: любовь к слову Божию, смирение, молитва, исповедание веры, почтение к родителям, трудолюбие, приветливость, милосердие, стыдливость, чистота телесная, воздержание и трезвость, бережливость, щедрость, верность и правдивость. На людях девушка должна держать себя скромно и смиренно, избегать смеха, болтовни, кокетства.
В целом, в памятнике нашли отражение как общеэтические нормы поведения, так и специфические черты воспитания, относящиеся к периоду наиболее активного восприятия русской традицией, русской культурой, особенностей образа жизни Западной Европы.
В XIX столетии значение традиции еще было исключительно велико. Жене надлежало непременно почитать своего мужа, угождать его родным и друзьям. Так поучает обывателя книга «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданная в 1890-ом. Однако, в отличие от рекомендаций Домостроя, супруги часто жили раздельно. Аристократические семьи, владевшие большими особняками, обустраивали свое жилище таким образом, чтобы муж и жена имели собственные отдельные покои - «женскую» и «мужскую» половины. На каждой из этих половин существовал свой особый распорядок. Правда были случаи, когда дом делился на две части по другим причинам. Например, Е.А. Сабанеева в книге «Воспоминания о былом: из семейной хроники 1770–1838» так описывает дом своего деда князя П.Н. Оболенского в Москве: «Большой в два этажа, между улицей и домом - двор, позади дома - сад с аллеей из акаций по обеим его сторонам. Дом разделялся большой столовой на две половины: одна половина называлась Князевой, другая - фрейлинская. Точно так же люди в доме, то есть - лакеи, кучера, повара и горничные, равно как лошади, экипажи, - носили название княжеских и фрейлинских. На бабушкиной половине всегда был парад; в ее распоряжении была лучшая часть дома, у нее всегда были посетители. Дедушка же имел свои небольшие покои, над которыми был устроен антресоль для детей».
Психологи отмечают, что супруги, часто не осознавая того, при построении своих внутрисемейных отношений во многом ориентируются на семью своих родителей. При этом иногда порядки, существующие в родительской семье, воспринимаются человеком как некий идеал, которому он стремится следовать во что бы то ни стало. Но поскольку в родительских семьях мужа и жены эти порядки могли быть вовсе не похожими, то подобное бездумное следование им может привести в конечном счете к серьезным осложнениям в отношениях между супругами.
Князь В.П. Мещерский считал поведение своих родителей - и в семье, и в обществе - эталонными. Отец «был, без преувеличения скажу, идеал человека–христианина, именно человека, - пишет князь в воспоминаниях, - потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда веселый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; все, что мог, читал, всем интересовался и, подобно матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни».
В.Н. Татищев в завещании - своего рода Домострое XVIII века - говорит, что «семейное законодательство до сих пор имеет крайне патриархальный характер. Основою семейства служит неограниченная власть родителя, которая простирается на детей обоего пола и всякого возраста и прекращается единственно смертью естественной или лишением всех прав состояния».
До половины, по крайней мере, XIX века почтительное отношение к родителям было явлением, как бы теперь сказали, безальтернативным. Однако некоторое «вольнодумство», возникавшее, в частности, под влиянием сентиментальных и романтических произведений, появлялось. Так главная героиня романа Д.Н. Бегичева «Ольга: быт русских дворян начала столетия» (1840) яростно сопротивлялась желанию отца выдать ее замуж за нелюбимого человека, хотя и не смела противоречить ему открыто.
В семье Хомяковых сохранилось предание о том, что, когда оба сына - Федор и Алексей - «пришли в возраст», Марья Алексеевна призвала их к себе и торжественно объяснила свое представление о взаимоотношениях мужчины и женщины. «По нынешним понятиям, - сказала она, - мужчины вроде бы пользуются свободой. А по-христиански мужчина должен так же строго блюсти свою чистоту, как и женщина. Целомудрие - вот удел людей до брака. Поэтому я хочу, чтобы вы дали мне клятву, что не вступите в связь ни с одной женщиной до тех пор, пока не вступите в брак, выбрав вашу единственную. Поклянитесь». Сыновья поклялись.
В.Ф. Одоевский в «Отрывках их журнала Маши» показывает некий идеал взаимоотношений родителей и детей. В день, когда Маше исполняется десять лет, ей дарят журнал, куда девочка записывает все, что с ней происходит в течение дня. Мама постепенно приучает ее к ведению хозяйства, папа преподает ей уроки географии. К родителям Маша относится с большим уважением, почтением, которое подкрепляется помимо общего воспитания в духе Закона Божия еще и положительными примерами из жизни некоторых знакомых родителей. Сами родители никогда не повышают на ребенка голос. А если Маша заслуживает наказания, они, например, обязывают Машу никуда не выходить из комнаты. По мысли автора, его сказка должна учить детей и их родителей непременно следовать такому образцу.
Император Николай I писал в 1838 году сыну Николаю: «Люби и почитай родителей и старшего брата и прибегай к их советам всегда и с полной доверенностью, и тогда наше благословение будет всегда над твоей дорогой головою».
Первейшая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал. Храбрым, честным, образованным ему следовало быть не для того, чтобы достичь чего бы то ни было - славы, богатства, высокого чина, - а потому, что он дворянин, потому что ему много дано, потому что он должен быть именно таким.
Братья и сестры должны быть уважительны по отношению друг к другу, а старший сын имел некоторую власть над младшими детьми. Мальчики до 15 лет, а девушки до 21 года шли впереди родителей, которые «блюли» их. Девушка полностью зависела от воли родителей, в то время как молодой человек не подчинялся контролю с их стороны и был свободен в своих знакомствах. В.Ф. Одоевский писал: «Таков у нас обычай: девушка умрет со скуки, а не даст своей руки мужчине, если он не имеет счастья быть ей братом, дядюшкой или еще более завидного счастья - восьмидесяти лет от роду, ибо «что скажут маменьки?»
В начале XIX века традиции и обычаи, принятые в веке предыдущим и отличавшиеся известной патриархальностью, начинают вытесняться новыми, более либеральными правилами. Это касалось и периода ношения траура. «Теперь все приличия плохо соблюдают, а в мое время строго все исполняли и по пословице: «родство люби счесть и воздай ему честь» - точно родством считались и, когда кто из родственников умирал, носили по нем траур, смотря по близости или по отдаленности, сколько было положено. А до меня еще было строже. Вдовы три года носили траур: первый год только черную шерсть и креп, на второй год черный шелк и можно было кружева черные носить, а на третий год, в парадных случаях, можно было надевать серебряную сетку на платье, а не золотую. Эту носили по окончании трех лет, а черное платье вдовы не снимали, в особенности пожилые. Да и молодую не похвалили бы, если б она поспешила снять траур. По отцу и матери носили траур два года: первый - шерсть и креп, в большие праздники можно было надевать что-нибудь шерстяное, но не слишком светлое. …Когда свадьбы бывали в семье, где глубокий траур, то черное платье на время снимали, а носили лиловое, что считалось трауром для невест», - писал Д.Д. Благово в «Рассказах Бабушки». Но со временем этот эталон поведения начинает исчезать.
Различно было поведение дворян в Москве и в Санкт-Петербурге. Как пишет тот же Д.Д. Благово со ссылкой на воспоминания любезной своей бабушки, «кто позначительнее и побогаче - все в Петербурге, а кто доживает свой век в Москве, или устарел, или обеднел, так и сидят у себя тихохонько и живут беднехонько, не по-барски, как бывало, а по-мещански, про самих себя. …Имена-то хорошие, может, и есть, да людей нет: не по имени живут».
Е.А. Сушкова впервые оказавшись на балу в Москве, находит множество отличий в поведении московских и петербургских барышень. Последние «более чем разговорчивы с молодыми людьми, - рассказывает она в своих «Записках», - они фамильярны, они - их подруги». Друг к другу обращаются на «ты», называют по фамилии, именем или прозвищем, а не по-французски, как это было принято в древней столице. В Москве жили проще. Ю.Н. Тынянов говорит, что Надежда Осиповна Пушкина, например, могла целые дни просиживать нечесаная в спальне. А Ю.М. Лотман писал, что «военные события сблизили Москву и провинцию России. Московское население «выхлестнулось» на обширные пространства. В конце войны, после ухода французов из Москвы, это породило обратное движение. …Сближение города и провинции, столь ощутимое в Москве, почти не сказалось на жизни Петербурга тех лет. Более того, занятие Москвы неприятелем отрезало многие нити, связавшие Санкт-Петербург со страной».
В отличие от столиц, как пишет В.А. Соллогуб в своих «Воспоминаниях», «в быте старосветского помещика того времени (1820-е годы - А.К.) господствовало спокойствие библейское. Старик, его дети, его слуги, его немногие крестьяне образовывали точно одну сплошную семью при разностепенных правах». Однако следует к тому же различать в провинции деревни и города: расстояния между соседями, жившими в своих деревнях, в основном были огромные и виделись поэтому они намного реже, чем в городах. Так, героиня романа Фан Дима (Е.В. Кологривовой) «Александрина» жаловалась на то, что время святок было единственной возможностью «побеситься» девушкам, которые виделись крайне редко, и они веселились за весь период разлуки, в то время как в столицах количество скучных визитов возрастало в несколько раз.
Очевидно, что семейные отношения в идеале основаны на взаимном уважении, благочестии, послушании женщин, детей и прислуги главе семьи, соблюдении правил приличия. Общество существовало по традиционному укладу в своей основе, что сочеталось с привнесенными из Европы нормами поведения, все более укореняющимися в дворянской среде. Поэтому идеал поведения изменяется в течение полувека от более традиционного, бережно хранимого людьми XVIII века, к более «просвещенному», чему способствовало обилие гувернеров-иностранцев, постоянный разговор на иностранном языке, преимущественно французском, и преклонение перед Западом в целом.
Марченко Н. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. - М.: Изографус; Эксмо, 2002. - С.92.
Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я.. Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: Изд-во Моск. ун-та.. 1987. - С.35.
Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. - М., 2000. - С. 163.
Одоевский В.Ф. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Грекова. - М.: Худож. лит.. 1993. - С.190-223.
Николай I. Муж. Отец. Император / Сост., предис. Н.И. Азаровой; коммент. н.И. Азаровой, Л.В. Гладковой; пер. с фр. Л.В. Гладковой. - М.: СЛОВО / SLOVO, 2000. - С.330.
Источник в интернете:
http://www.pravoslavie.ru/arhiv/051006163916
В следующем номере)
На исходе XIX века
Семья большая и малая
Веками формы традиционной крестьянской семейной жизни были «подогнаны» к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений. Именно в это время вышло наружу всегда существовавшее подспудно противоречие «малой» и «большой» семей.
В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья — расширенная (т. е. состоящая из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости, — овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т. д.) и составная (имеющая в своем составе несколько супружеских пар и, так же как и расширенная семья, других родственников). Впрочем, не все члены такой большой семьи обязательно кровные родственники, тем более близкие. Она может включать и более отдаленных родственников (двоюродных и троюродных братьев и сестер, внучатых племянников и т. п.), а также и лиц, связанных свойством, — зятьев, снох, золовок, деверей и пр., — и даже людей, не связанных с ней ни родством, ни свойством, но живущих под той же крышей и ведущих совместное с другими членами семьи домашнее хозяйство: приемные дети, ученики, приживалы, работники, прислуга.
Но наряду с большими всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как «встроенная» в большую семью, как ее составная часть.
Историки и социологи давно уже ведут споры о том, каким было соотношение этих двух форм существования «супружеской семьи» в прошлом. Было время, когда они единодушно полагали, что во всех без исключения обществах, где сейчас господствует малая супружеская семья, прежде безусловно преобладала семья сложная, которая была основной формой частного общежития, предшествовавшей современной малой семье. В последние десятилетия это единодушие исследователей было сильно поколеблено: анализ исторических источников привел многих исследователей к выводу, что в действительности в прошлом малая супружеская семья встречалась гораздо чаще, чем полагали прежде.
Сам факт извечного параллельного существования малых и больших семей едва ли вызывает сомнение. Иначе не могло и быть — формирование того или иного типа семьи не было жестко детерминированным процессом, речь может идти только о том, какой была вероятность появления каждого из них. Необходимо ясно понимать, в каких демографических условиях шло формирование семьи еще 100-200 лет назад. Неразделенные семьи, как правило, были «отцовскими», т. е. продолжались по мужской линии, причем женатые сыновья оставались в родительском доме, а замужние дочери уходили в семью мужа. В русской деревне в родительской семье обычно оставались все женатые сыновья со своими женами и детьми. Для того чтобы сложилась и была зафиксирована статистикой трехпоколенная неразделенная «отцовская» семья, надо, чтобы в семье старшего поколения был хотя бы один сын, доживший до возраста, когда он может жениться и иметь детей, и чтобы хотя бы один из его родителей был жив к этому моменту.
В допромышленную эпоху, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других подобных обстоятельств, вероятность выполнения указанных условий была невысока. Поэтому, даже если допустить, что большинство людей стремились к созданию и сохранению многопоколенных, неразделенных больших «отцовских» семей, совершенно неизбежным было большое число несостоявшихся или частично состоявшихся семей этого типа. Во втором случае складывалась, например, «братская» семья — сложная, но двухпоколенная. В первом же случае возникала малая семья, состоящая из супругов с детьми, а иногда и без них. Такая семья и трактуется исследователями как «супружеская», или «нуклеарная» (группирующаяся вокруг «супружеского ядра»). Но в прошлом — это вынужденная нуклеарность.
Подобные малые семьи не стремятся воспроизвести себя в прежнем виде, а при малейших благоприятных условиях превращаются в большие, сложные. История знает самые разные способы преодоления вынужденной нуклеарности. Во многих странах, в том числе и в России, было широко распространено усыновление при отсутствии прямых потомков мужского пола, причем усыновляемым мог быть не только ребенок, но и взрослый мужчина. Когда для этого были условия, практиковалось и «приймачество» — вопреки обычаю замужняя женщина вместе с мужем жила в семье своих родителей.
Малая супружеская семья скорее всего ровесница большой, неразделенной, ее постоянная спутница. Сосуществуя на протяжении веков, они находились в своеобразном симбиозе, нуждались друг в друге, знали и конкуренцию, и противоборство, и взаимные уступки.
Явные экономические и демографические преимущества большой семьи долгое время исключали массовое стремление малых семей к обособленному существованию. Малая семья, группирующаяся вокруг супружеского ядра, никогда не противостояла большой семье как тип, скорее, она ощущала свою неполноценность, незавершенность по сравнению с большой и стремилась при первой возможности превратиться в такую большую, сложную, многопоколенную семью, в недрах которой она чувствовала себя более защищенной. Человек здесь меньше зависел от столь частых в прошлом экономических, демографических и прочих случайностей.
Но за эту относительную защищенность супружеской семье приходилось платить дорогую цену. Такая семья была двуликим Янусом. Одним ликом она была обращена внутрь себя — к супружеству, продолжению рода, воспитанию детей. Другой же лик супружеской семьи был повернут вовне — к непосредственному окружению, к большой семье, которой ее малые составные части, заботясь о своих собственных интересах — тех, что находились под присмотром первого Янусова лика, — уступали львиную долю своего суверенитета.
Так было везде, так было и в России. Крестьянин вел тяжелейшую, но далеко не всегда успешную борьбу за существование, голод постоянно стоял у порога его избы. Большая семья лучше соответствовала условиям земледельческого труда, повышала шансы на выживание. Перед этим решающим соображением все остальные отступали на второй план. Об экономических преимуществах больших крестьянских семей много писали во второй половине XIX века, и следует лишь добавочно указать на некоторые демографические основания предпочтения больших семей. Вероятность для супругов овдоветь, для детей — остаться сиротами, а для стариков — оказаться одинокими в конце жизни была еще очень высока, а принадлежность к большой семье давала всё же некоторую дополнительную «страховку», защищавшую овдовевшую многодетную мать, детей-сирот или беспомощных стариков от голода и полной нищеты.
По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, «нормальной». Согласованность основных черт такой семьи, равно как и крестьянской общины, в которую она входила, со строем хозяйственной жизни делала этот тип социальной организации прочным, устойчивым. Он же в свою очередь придавал устойчивость хозяйственной, да и политической системе.
Столетиями «отцовская» семья была кирпичиком, из каких складывались общественные устои, — так она и виделись авторам XIX века. На этом фундаменте и впрямь выросло очень многое в культуре и идеологии русского общества, его мироощущении, его представлениях о добре и зле, о соотношении коллективистских и индивидуалистских ценностей.
Настал, однако, момент, когда всё это здание — вместе с семейным фундаментом — начало терять свою вековую устойчивость. Деревня всё в меньшей степени определяла лицо экономики страны, а в самой деревне натуральное хозяйство стремительно отступало под натиском товарно-денежных отношений. Тогда и начал трещать по швам привычный семейный уклад. Вырастая из тесного костюма натурально-хозяйственных отношений, сталкиваясь со всё новыми задачами, приобретая всё более разнообразный и сложный социальный опыт, русский человек быстро менялся и начинал задыхаться в узких рамках устаревших институтов, среди которых семья, в силу своего повсеместного присутствия, занимала одно из первых мест.
Супружеская семья в поисках суверенитета
Раньше для России были типичны ранние браки. Историки отмечали, что в XVI—XVII веках «русские женились очень рано. Бывало, что жених имел от 12 до 13 лет... Редко случалось, чтобы русский долго оставался неженатым...». Постепенно возраст вступления в брак повышался. Петр I указом 1714 г. запретил дворянам жениться, не достигнув 20, и выходить замуж, не достигнув 17 лет, а по указу Екатерины II (1775 г.) для всех сословий запрещалось венчать мужчин моложе 15, женщин моложе 13 лет; в случае нарушения указа брак расторгался, а священник лишался сана. Позднее нижняя граница бракоспособного возраста еще более повысилась. В соответствии с императорским указом 1830 г. минимальный возраст для вступления в брак поднялся до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Еще и к началу XX века брачность в России оставалась достаточно ранней. Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет.
Еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Согласно первой всеобщей переписи населения 1897 г., в конце XIX в. к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45-49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.
Дореволюционная Россия почти не знала развода, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех и разрешался в исключительных случаях. Основанием для развода могло служить только «безвестное отсутствие» и «лишение всех прав состояния» одного из супругов. Тем не менее, по мере изменения общественных условий, постепенной эмансипации женщин, уже в дореволюционное время менялись взгляды на ценности супружества, отношение к разводу. Но эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего 3791 брак.
Браки не отличались большой долговечностью, однако не из-за разводов. Вследствие высокой смертности всегда был высоким риск прекращения брака из-за овдовения одного из супругов. В самом конце XIX века, в 1897 г., доля вдов среди всех женщин бракоспособного возраста составляла 13,4%. У мужчин соответствующий показатель был значительно меньшим — 5,45%. В это же время к возрасту 31 год среди не состоявших в браке женщин доля овдовевших была выше доли никогда не вступавших в брак: к 50 годам овдовевшими были 25% женщин, к 62 годам — половина, к 74 годам — свыше 75%.
Овдовение в значительной мере компенсировалось повторными браками, почти обязательными в условиях крестьянской жизни. На рубеже XIX и XX веков (1896-1905) доля повторных браков в общем числе браков составляла примерно 14% для мужчин и 8% для женщин. В результате каждый мужчина и каждая женщина, дожившие до брачного возраста и сыгравшие свадьбу (один или более раз), жили в браке в среднем четверть века.
Что же представляла собой эта четвертьвековая жизнь в браке?
С. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен», описывая древние русские семейные порядки, отмечал, что «отношения мужа к жене и родителей к детям в древнем русском обществе не отличались особенною мягкостью. Человек, не вышедший из родовой опеки, становился мужем, т. е. с ним соединяли существо, не знакомое ему прежде, с которым он прежде не привык встречаться как с существом свободным. Молодой человек после венца впервые встречался с существом слабым, робким, безмолвным, которое отдавали ему в полную власть, которое он был обязан учить, т. е. бить, хотя бы и вежливенъко, по правилу Домостроя». В словах Соловьева выражена позиция просвещенного XIX века. Однако ведь и в то время большинство россиян переходили из детского во взрослое состояние без всяких промежуточных ступеней, а вступление в брак лишь формально отмечало точку этого перехода: «малый» становился «мужиком». Неудивительно, что многое из тех отношений, которые столь критически оценивал Соловьев, дожило и до XX столетия.
В России уже давно пытались хоть как-то ограничить браки по принуждению. Соловьев цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» женихов и невест, а также их родителей, «по любви ли и согласию друг другу сопружествуются, а не от насилия ли или неволи». Ломоносов призывал «венчающим священникам накрепко подтвердить, чтоб они, услышав где о невольном сочетании, оного не допускали». Но на деле еще и в XIX веке молодые люди очень часто вступали в брак по выбору родителей. Притом, хотя брак всегда понимался как интимный союз мужчины и женщины, при заключении брака на первый план чаще всего выходили экономические и социальные соображения.
В патриархальной семье на женщину смотрели прежде всего как на семейную работницу — способность работать нередко была главным критерием при выборе невесты. Ходу назад после женитьбы не было, оставалось жить по старинной формуле: «стерпится — слюбится».
«Малый», становясь «мужиком» в очень молодом возрасте и продолжая жить в составе «отцовской» семьи, оставался человеком несамостоятельным. А положение женщины было еще хуже: она не только зависела от мужа, но, войдя в большую семью, оказывалась также в зависимости от свекра, свекрови, других мужчин в семье, их жен и т. д. Она сразу же становилась одной из семейных работниц, и эта ее роль находилась в постоянном противоречии с ее же ролями жены и матери. Но были и другие стороны ее зависимого положения в семье, о которых принято было умалчивать, например, снохачество.
Собственные внутренние связи и отношения супружеской семьи, не имевшей достаточной самостоятельности, оставались неразвитыми, не играли в жизни людей той особой роли, какую они приобрели в наше время. А потому и каждый отдельный человек ощущал себя прежде всего колесиком сложного механизма большой семьи, обязанным исправно исполнять свой долг по отношению к ней, и лишь в очень малой мере видел в семье среду для раскрытия и реализации своей индивидуальности. Такая семья не была той социализирующей средой, в которой могла сложиться независимая, индивидуализированная человеческая личность. Человек для семьи — таков принцип, на котором держались испокон веку патриархальные семейные отношения.
Но что-то сдвинулось во второй половине XIX века. До поры растворение человека в семье было оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Но стоило этим двум необходимостям немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы лишилась своего оправдания, привычные семейные отношения перестали удовлетворять людей, члены семьи начали «бунтовать». Тогда-то и вышел на поверхность скрытый конфликт большой и малой семьи, «работы» и «жизни». Патриархальная семья оказалась в кризисе.
Кризис этот раньше всего затронул городские слои русского общества, прежде также строившие свои семейные отношения по образцам, близким к крестьянским. Упоминаниями об этом кризисе заполнена русская литература второй половины XIX—начала XX века — от «Анны Карениной» Л. Толстого или «Грозы» А. Островского до статей безвестных или забытых авторов в научных и публицистических изданиях.
Противостояние старого и нового всё более раскалывало Россию, и линия этого раскола прошла через каждую семью.
Бунт на семейном корабле
Россия была не первой страной, столкнувшейся с кризисом традиционной семьи. К началу XX века многие западные страны уже прошли через него, традиционная большая семья стала достоянием истории, уступила место высокомобильной, малой, «супружеской» семье. «За время плаванья, которое должно было привести семью в современность... она отделилась от окружавшей ее общины, воздвигнув — чтобы защитить себя — непреодолимую стену частной жизни. Она прервала свои отношения с дальней родней и ослабила даже те, что поддерживала с близкими родственниками... Как удалось семье незаметно покинуть свою стоянку у причала традиции? ...Команда корабля — мать, отец и дети — вот кто с радостью разорвал державшие его путы, чтобы отправиться в свое собственное плаванье». Эти слова относятся к западноевропейской семье, но то же самое — пусть и позднее — произошло и с семьей российской.
Быть может, главной силой, взорвавшей изнутри старинный семейный уклад и ускорившей его кризис, стала и наиболее придавленная этим укладом женщина.
Хотя определенные шаги к изменению места женщины в семье и обществе были сделаны еще петровскими реформами (освобождением ее из терема), и в XIX веке идеи женского равноправия не были популярны в России и воспринимались как нечто чуждое русской традиции и русской культуре. И. Киреевский находил первый зародыш знаменитого впоследствии учения о всесторонней эмансипации женщины в «нравственном гниении высшего класса» европейского общества. В ненужности, более того, во вреде эмансипации был убежден и Л. Толстой и много писал об этом. Но, видимо, не только в европейской заразе и «высших классах» коренились причины нараставшей в России борьбы за расширение женских прав. Наверное, не следует недооценивать вклада в борьбу за женское равноправие просвещенных и интеллигентных женщин. Однако решающие события происходили всё же не в великосветских салонах. Главной ареной перемен в положении женщины была деревня.
«Бабий бунт» в деревне — лишь одно, хотя и очень яркое проявление назревавших, начинавшихся семейных перемен. Рядом с «женской» их линией видна еще одна — «детская».
В народном сознании было глубоко укоренено представление о безграничных правах родителей по отношению к детям и столь же безграничном долге детей по отношению к родителям. Даже в конце ХIХ века родительская власть была очень велика. Всё еще встречалось выражение «отец заложил сына» (т. е. отдал в работу на определенный срок, а деньги взял вперед). Родителям принадлежало решающее слово, когда речь шла о женитьбе сыновей, а особенно — о замужестве дочерей. И всё же к концу ХIХ века старые семейные порядки в отношениях родителей и детей уже трещали по швам, ослабли и былое уважение родителей, и былая покорность им, хотя внешне многое еще сохранялось.
В той мере, в какой власть родителей еще сохранялась, она всё больше держалась на одной лишь прямой экономической зависимости детей. На протяжении всей второй половины ХIХ века перемены в экономических условиях жизни семьи и во внутрисемейных отношениях расшатывали устои большой неразделенной семьи, и нарастало число семейных разделов. С каждым днем становилось яснее: преимущества большой семьи уже не перекрывают ее недостатков, жить в такой семье становилось всё более тягостно. Скрытые от глаз внутренние антагонизмы большой патриархальной семьи вышли наружу. «Все крестьяне осознают, что жить большими семьями выгоднее, что разделы причиною обеднения, а между тем все-таки делятся. Есть же, значит, этому какая-нибудь причина? Очевидно, что в семейной крестьянской жизни есть что-то такое, чего не может переносить всё переносящий мужик», — писал автор знаменитых писем «Из деревни» Энгельгардт, последовательный противник семейных разделов.
Неизбежность перемен
К началу XX века российское общество оказалось перед лицом острейших экономических и социальных проблем, на фоне которых демографические и семейные неурядицы могли выглядеть не самыми главными. Во всяком случае о них говорили и писали намного меньше, чем, скажем, об экономической отсталости, о земельном вопросе, о бедности или бесправии народа, о необходимости политических перемен и т. д. Но всё же нельзя сказать, чтобы эта сторона народной жизни совсем не привлекала внимания. Огромная смертность, учащавшиеся попытки уклониться от рождения детей или отказ от детей, уже рожденных, «падение семейных нравов», женское эмансипационное движение в городах и «бабий бунт» в деревне, непокорность взрослых детей и ослабевавшая родительская власть, умножавшиеся крестьянские семейные разделы — всё это говорило об обесценении вековых заповедей семейной жизни, об усиливающемся ее разладе.
Разлад был замечен всеми и стал объектом критики, самокритики русского общества, всё более осознававшего необходимость обновления. Изменения в семейной и вообще частной жизни людей были лишь одной из сторон всеобщих перемен, переживаемых Россией в пореформенный период, когда четко обозначилось ее стремление превратиться в современную промышленную страну. За четыре десятилетия, последовавшие за отменой крепостного права, все прежние равновесия были нарушены, а новые — еще не созданы. Российское общество вступило в полосу тяжелого, затяжного кризиса.
Не могла избежать этого кризиса и вся система семейных и демографических отношений. Впрочем, то самое развитие, которое ввергло частную жизнь людей в кризис, создало возможности и выхода из него.
Экономическая необходимость предписывала определенные формы организации семейного производства, разделения труда в семье и т. п., но семья и общество всегда вынуждены были считаться также с демографической необходимостью, которая ставила предел даже и экономическим требованиям. Ей были подчинены многие важнейшие нормы и стереотипы поведения. Культурная и религиозная традиции отводили высокое место ценностям материнства и отцовства и в то же время налагали суровые запреты на маргинальные формы поведения, которые могли позволить женщине или супружеской паре уклониться от выполнения своего родительского долга. Никакое своеволие не допускалось, принцип «человек для семьи» находил здесь одно из самых прочных своих оснований. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.
В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться (без ущерба для продолжения рода) на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т. п. Старые же семейные порядки никакого выбора не признают, семейные роли и семейные обязанности строго раз и навсегда закреплены, что и оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Стоит этим двум необходимостям хоть немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы теряет свое оправдание. Привычные формы демографического и семейного поведения перестают удовлетворять людей, появляется новая активность, направленная на то, чтобы заполнить расширившееся пространство свободы, добиться более долгой жизни для себя и своих детей, отстоять интимность своей семейной жизни, открыть для себя новые социальные роли, полнее реализовать себя.
Пусть в России конца XIX—начала XX века всё это было доступно лишь узкому слою людей и недостаточно осознано всем обществом, а всё же движение уже началось, многое предощущалось, кое-что было известно из примера более продвинутых европейских стран. Разлад в старых семейных порядках, конечно, тревожил современников, но было и ожидание желаемых позитивных перемен.
Было бы хорошо, если бы замена, позволяющая преодолеть кризис традиционных демографических и семейных отношений, произошла в результате их плавной эволюции, постепенной выработки новых форм и норм демографического и семейного поведения, отвечающих новым экономическим и социальным условиям, которые тоже складывались бы постепенно. Но в условиях быстро менявшейся России на это было мало шансов, у нее просто не было времени на постепенные, от поколения к поколению, изменения. Страна стремительно приближалась к социальному взрыву, в котором предстояло сгореть и старой семье.
(Начало. Продолжение в следующем номере)
Строго говоря, слово «семья» не вполне применимо к таким формам общежития, и в бытовом, и тем более в научном языке их обозначают терминами «хозяйство», «домохозяйство», в России в прошлом в этом случае употреблялось слово «двор».
Костомаров Н.
Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993, с. 209.
Shorter E.
Naissance de la famffle moderne. XVIII—XX siecle. — Paris: Seuil, 1977.
Энгелъгардт А.Н.
Из деревни: 12 писем: 1872-1887. — М.: Мысль, 1987.
Звонков А.П.
Современный брак и свадьба среди крестьян Тамбовской губернии... — М., 1889. Вып. 1.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
ОСОБЕННОСТИ ВОСПИТАНИЯ В ДВОРЯНСКИХ СЕМЬЯХ XVIII - XIX ВЕКА
Филина Анжелика Игоревна
Самарский государственный
социально-педагогический университет
Аннотация
Данная статья посвящена изучению понятия дворянской семьи, особенностей воспитания в ней, его содержанию и гендерных различий. Проведённое исследование позволяет вывести три основополагающих принципа, на которых строилась вся система семейного дворянского воспитания в XVIII-XIX веках. В статье ярко выражены черты воспитания того времени сильно отличающиеся от современных понятий, которые в большей степени касаются не столько содержания самого воспитания, сколько особого восприятия понятий «семья», «детство» и т.д.
Ключевые слова: воспитание, дворяне
FEATURES OF EDUCATION IN THE NOBLE FAMILIES XVIII - XIX CENTURY
Filina Angelika Igorevna Samara State Social and Pedagogical University
Abstract
This article is devoted to studying the concept of a noble family, the characteristics of education in it, its contents, and gender differences. The performed research allows to deduce the three pillars on which the whole system of education in the family nobility XVIII-XIX centuries. The article pronounced features of education at that time very different from modern ideas, which are more concerned not so much the content of the training as a special perception of the concepts of "family", "childhood", etc.
Keywords: XIX век., XVIII век
Начиная разговор о домашнем воспитании дворян XVIII-XIX века, нужно сначала понять что вообще собой представляла дворянская семья того времени. Идеология развития такого института общества как семья покоилась ещё на заведённом Петром I порядке, который гласил, что служба напрямую связана с дворянским достоинством и образованием дворянина, так как достоинство дворянское, в свою очередь, измеряется в зависимости от уровня образования. Но так как службу несли, конечно же, лица мужского пола, то и образованию мужскому в то время уделялось большее внимание, нежели женскому, так как дворянин на службе представлял не только себя, но и весь свой род.
Семья представляла собой строгую иерархию её членов, а проявлялась эта иерархия в том, что каждый член семьи выполнял свою определённую функцию. Но начнём с разделения не по отдельным членам семьи, а по гендерному признаку. Главой семьи являлся отец семейства, не только в дворянских, но и в семьях других сословий - крестьянских, мещанских и т.д. Это обосновывалось связью абсолютистского строя государства со всеми сферами жизни общества, в которой и семья не являлась исключением. Подобно тому, как Бог управляет судьбами людей, монарх - государством, так и отец в семье должен был управлять её членами и заботиться об их благополучии. Отец был представительным лицом своей семьи в обществе и, наоборот, представлял целое общество в своей семье .
Этикет предписывал главе семейства иметь качественно отличающиеся от других членов семьи положение - подобно тому, как Бог был недоступен для народа, так и отец должен был, в некотором смысле, быть отдалённым от своих домочадцев. Проявлялось это в том, что у него обязательно должно было быть своё личное неприкосновенное пространство (чаще всего эту роль выполнял кабинет, в котором глава семьи занимался своими делами) . Отличным примером может послужить приезд князя Андрея Болконского с женой к своему отцу в романе Л.Н. Толстого «Война и Мир». Князь Андрей, приехав в то время, когда у отца было время для отдыха - не ринулся будить его и сообщать о своём приезде, как бы поступил любой современный человек, приехав к близкому родственнику, которого давно не видел, а смиренно ждал, когда расписание дня отца позволит им увидеться. Понятие личного пространства было применительно не только к реально пространственным характеристикам, но и к внутрисемейным межличностным отношениям домочадцев. Так, например, провинившимся детям отец давал прощение не напрямую, а через мать, а нарушившую порядок жену - через друга. Тем самым, глава семейства показывал своё превосходство над другими членами семьи. Роль отца в семье покоилась на трёх основных задачах - управление имением, устройство карьеры сыновей и выдача замуж дочерей .
Что же касается отношений между главой семейства и его супругой, то здесь имело место быть беспрекословное повиновение мужу. Русский историк И.Н. Болтин, касаясь вопроса отношений между супругами, писал так: «Природа учинила жену, подвластную мужу. Государственная польза требует, чтобы жена была подчинена мужу; требует того польза сочетавшихся и польза их детей и домашних». Главная роль женщины в дворянской семье состояла в ведении домашнего хозяйства, но, упоминая выше о том, что женскому образованию уделялось меньшее внимание, нежели мужскому в сочетании с её главной обязанностью - нельзя вести речь о том, что дворянских девушек учили только «стряпать да мыть». По указу Петра I было велено не венчать неграмотных девушек, если они не могут написать даже своей фамилии. Так, если женщине положено было заниматься внутренним устройством дома, то на плечи мужа ложились все обязанности, выполняемые за его пределами . Подтверждением разделения такой ячейки общества, как семьи на чисто мужскую и чисто женскую половины, могут служить нормы этикета, которые также разделялись на женские и мужские. Так, например, совершать визиты дамам полагалось в первой половине дня, а мужчинам - ближе к вечеру. Касаясь вопроса о воспитании детей, то и здесь существовало разграничение по половому признаку: учителями для девочек могли быть только женщины, соответственно, для мальчиков - только мужчины. Также, семейным воспитанием мальчиков занимались мужчины, а если вдруг отец овдовел, то всех девочек он обязан был отдать на воспитание своим родственницам .
Но бывали и случаи, когда глава семейства не мог выполнять все вышеперечисленные функции в силу объективных обстоятельств: например, душевное или физическое расстройство. Тогда все функции главы семейства брал на себя другой человек - кто-то из членов семьи (например, супруга), либо какое-нибудь доверенное лицо (близкий друг, коллега и т.д.). В этом случае отец являлся лишь номинальным символом своего семейства. Такая ситуация, например, сложилась в семье Н.С. Тургенева, где фактически все обязанности главы семьи выполняла его мать Варвара Петровна, а не отец Сергей Николаевич, полковник Екатеринославского кирасирского полка, слабовольный и душевнобольной человек. К числу причин, в силу которых, главой семейства являлся не отец, конечно же, относится его кончина. Такая ситуация сложилась в семьях писательницы Е.Н. Водовозовой, географа П.П. Семёнова, писателя Д.Д. Григоровича, чьи отцы рано ушли из жизни. Редки были ситуации внебрачного рождения детей, в которую попал А.И. Герцен .
Но рассматривая семью XVIII-XIX веков, нужно чётко осознавать, что семья того времени значительного отличается от современного понимания семья, здесь мы ведём речь о её составе. Детей в дворянской семье было много, самого разного возраста. Также, к числу членов семьи причислялись и все бабушки, дедушки, дяди, тёти, двоюродные и троюродные родственники. В слово «родня» на тот момент вкладывали совершенно иной смысл, это были очень дальние родственники, существованием которых современные люди даже не интересуются. Все они имели право, и даже считали своим долгом, вмешиваться в воспитание детей своих родственников . Но это можно обосновать биологическим законом пустых ниш - экологическая ниша никогда не бывает пустой, на месте опустошения тут же возникает новый вид. Так и здесь, если дети были обделены должным воспитанием со стороны родителей, этим сразу же начинали заниматься многочисленные родственники. Воспитание дворянских детей так и так предполагало их вмешательство, но родители могли контролировать, в какой степени оно будет осуществляться. В состав семейства входили также все домочадцы, за исключением прислуги и крепостных. На особом положении в семье находилась няня - она имела право исключительное право - принимать пищу вместе с хозяевами дома . Замечательным примером может служить знаменитая няня А.С. Пушкина - Арина Родионовна, которая отправилась за Александром в ссылку в село Михайловское в 1824-1826 годах. Кроме няни, к составу семьи могли причисляться и учителя, если они были на хорошем счету у хозяина и состояли в дружеских отношениях со всеми членами семьи. .
Виды домашних воспитателей детей дворян разделялись в зависимости от выполняемой функции и возраста ребёнка. Итак, давайте рассмотрим некоторые из них. Первый домашний воспитатель, к которому попадал ребёнок сразу после рождения, была кормилица. Она занималась с детьми до одного года и, в отличие от многих других дворянских воспитателей, чаще всего происходила из бедных слоёв населения, так как считалось, что до семи лет нужно уделять должное внимание лишь биологическому развитию ребёнка.
Роль няни в дворянских семьях XVIII-XIX веков до сих пор представляет собой загадку. Известно лишь то, что забирая ребёнка у кормилицы, его отдавали в руки няни, которая должна была заменить ему мать, в то время, когда родная мама осуществляла лишь общий контроль над воспитанием ребёнка. Мнение по поводу обязанностей няни среди историков в современной науке разделилось на две точки зрения: одни считают, что она должна была заниматься лишь теми вещами, которые поддерживают здоровье ребёнка в нормальном состоянии (кормление, купание и т.д.); другие говорят о том, что няня - это духовная кормилица ребёнка; человек, который должен был следить за духовным развитием малыша . Посмеем предположить, что функциональные обязанности няни определяли сами родители, всё зависело от того с какой целью семья приглашала в свой дом няню. Статистические данные свидетельствуют о том, что нянями, в основном, были молодые необразованные девушки из числа крестьянок. Очень частыми были случаи, когда няни сближались с ребёнком до такой степени, что мать играла лишь поверхностную представительскую роль, доходило до того, что няни спали в одном помещении с ребёнком. Всеми своими переживаниями, горестями и радостями дети делились непосредственно с няней, поэтому эмоциональная связь между ребёнком и няней была намного крепче, чем с родной матерью, не говоря уже об отце .
Непонятны и обязанности такого должностного лица в семейном воспитании детей, как бонна. В иерархии воспитателей детей её обычно помещают между няней и гувернанткой, считается, что она была приставлена к детям более старшего возраста (5-6 лет). Фактом остаётся лишь то, что бонны являлись иностранками (немками или француженками), исходя из этого, некоторые авторы полагают, что бонн нанимали для обучения ребёнка иностранному языку .
С 6-7 дети начинают заниматься с гувернёрами или гувернантками, в зависимости от пола ребёнка. Эту должность обычно занимали иностранцы - французы и швейцары, реже - немцы и англичане. В зажиточных домах существовала практика приглашения в семью сразу нескольких гувернёров разных национальностей. Труд гувернёров стоил очень дорого, и далеко не каждая дворянская семья могла позволить себе иметь такую роскошь. В обязанности гувернёра уже входило умственное развитие ребёнка, изучение предметных дисциплин, ведущими из которых были музыка, пение, танцы, нормы этикета, иностранные языки и т.д. Основной задачей гувернёра являлось также и нравственное воспитание ребёнка, формирование его поведения в соответствии с происхождением и следование статусу дворянина. Так, гувернёр должен был привить ребёнку соблюдение дисциплины, беспрекословное подчинение старшим и нормы поведения по отношению к другим людям, также к тем, которые были ниже его по положению в обществе.
Нередко, родители помимо гувернёров нанимали учителей, которые занимались изучением отдельных дисциплин с малышами. Такой деятельностью могли заниматься лица, имеющие высшее образование, отставные военные гражданские чины и вышедшие в отставку учителя .
Также, понятие «семья» нередко включало в себя общность бытия. Т.е. «семьёй» для ребёнка становились учебные заведения, военные училища, пансионы, лицеи. Это можно аргументировать тем, что главным долгом любого дворянина было служение обществу. Семья являлась одной из ступеней такого служения, поэтому личные нужды и пристрастия стояли ниже семейных, личность в сравнений с семьей находилась на порядок ниже. Если на Западе семья противопоставлялась обществу и являлась каким-то личным убежищем каждого человека, то в России семья рассматривалась как элемент структуры российского общества. Наверное, поэтому после восстания декабристов и их общественного осуждения, многие семьи также перестали признавать своих родственников-восставших.
Продолжая разговор о существенном разграничении дворянских семей на мужскую и женские половины, пора рассказать об особенностях воспитания мальчиков и девочек. Оговоримся только о том, что единственный вопрос, который регулировал отец в жизни дочери - это вопрос её бракосочетания. Хоть Пётр I и отменил принуждение к бракосочетанию, на практике всё осталось так же, как и было, только теперь у невесты спрашивали согласия, которое, естественно, получали. Так, что высказывание мнения брачующихся было лишь формальностью, на деле всё так и продолжали решать родители. Заключение брака, а тем более у дворян, опять же рассматривалось как служение обществу и являлось делом публичным, если не сказать общественным. К XVIII веку начинает зарождаться практика создания малых семей, так как у дворян было принято, что женатые дети должны жить отдельно. Для девушки брак символизировал выход из женской иерархии и переход в подчинение к мужу, как мы уже упоминали выше - жена не могла противиться мужу ни в чём, даже если он ужасно к ней относился. Единственная ситуация, при которой жена могла пожаловаться на мужа - это растрата семейного состояния, так как это напрямую определяло будущее семьи и детей, а значит и в какой-то степени и судьбу всего общества .
Теперь, когда мы имеем общее представление о дворянской семье, давайте рассмотрим общее представление дворян о детстве. Детством, как мы уже упоминали выше, считался период до 7 лет. Дворянину не подобало выражать свои эмоции, он должен был вести себя статно, смиренно, поэтому ребёнок до 7 лет и не считался полноценным носителем дворянского статуса. Примером тому может послужить то, как Николай Ростов в романе Л.Н. Толстого «Война и Мир» отзывался о ребёнке - кусок мяса.
Начиная с 7 лет, ребёнка начинают обучать различным наукам, но обучение это происходит на рациональном уровне, без учёта индивидуальных психологических потребностей ребёнка, его подсознательного состояния. Разум ребёнка был нацелен лишь на усвоение общепринятых норм и правил, вверенных ему его статусом. Так, для мальчиков, которых готовили к военной службе, главными качествами для развития считались умение отдавать приказы и исполнять их, а для девочек - самопожертвование в пользу мужа и детей. В маленьком дворянине воспитывали чувство долга не только перед своим Отечеством, но и перед своей семьёй. Первым занимались профессионально нанятые воспитатели, второе возлагалось на плечи родителей. Также с 7 лет ребёнок воспринимался как взрослый человек, такой же, как и его родители, поэтому с этого возраста дети начинали проводить больше времени с взрослыми - им позволяли находиться при беседах, которые ведут взрослые, читать ту же литературу и т.д. После 7 лет детей часто наказывали за то, что они играют в игры - взрослому человеку такое поведение не подобает .
Затрагивая тему наказаний, стоит упомянуть, что физические наказания как внутри семьи, так и в образовательных учреждениях были довольно распространены и считались нормой. Начиная с XVII века и вплоть до 1860-х годов, телесные наказания являлись основным методом воспитания. Считалось, что «детская натура по существу зла и необходима усиленная борьба с заложенными в душе ребёнка зачатками пороков». Граф В.А. Соллогуб писал о том, что детей в дворянских семьях держали ничуть не лучше, чем крепостных и родители ясно давали понять, что это дети созданы для родителей, а не наоборот. . Таким образом, между родителями и детьми не существовало никакой эмоциональной близости, их отношения были в духе управления-подчинения. Времена крепостничества, как мы видим, отложили свой отпечаток и на семейном воспитании дворян.
Но были и другие наказания, менее жёсткого характера, чем откровенное избиение. Так, детей могли лишить сладкого или заставить стоять у стола во время обеда, ставили на колени лицом в угол на несколько часов, закрывали в тёмной комнате. .
Единственное, чему обязаны были обучать детей именно родители (чаще всего этим занималась мама) - это принципы православной веры. Идеи просвещения начинали входить в культуру домашнего воспитания дворян: с раннего возраста они должны были уметь молиться, соблюдать посты, читать православную литературу .
Особенное внимание уделялось физическому воспитанию дворян, больше это, кончено, относится к мальчикам - их готовили к военной службе. Их обучали гимнастике, плаванию, фехтованию, танцам, охоте. Особенное внимание уделялось верховой езде. В то время всерьёз считали, что храбрость можно воспитать, поэтому верховая езда была упражнением направленным не столько на развитие каких-то физических качеств, а на развитие смелости. Ведь верховая езда была всерьёз опасным занятием, так, например, старший сын Николая I Александр так сильно упал с лошади, когда ему было лет 10, что несколько дней пролежал в постели, не вставая. Но этот случай не означал прекращение тренировок - как только Александр выздоровел, он тут же отправился вновь на лошадь. Но физическому воспитанию девочек уделяли тоже немало внимания - они должны были быть здоровыми для того, чтобы качественно выполнять свою основную функцию - деторождение. Так, А.Е. Лабзина писала в своих мемуарах, что мать её «держала на воздухе, не глядя ни на какую погоду; шубы зимой у меня не было; на ногах, кроме нитяных чулок и башмаков ничего не имела, в самые жестокие морозы посылала гулять пешком, а тепло моё все было в байковым капоте…летом будили меня тогда, когда чуть начинает показываться солнце и водили купать на реку… мать давала нам довольно времени для игры летом и приучала нас к беганью» .
К 16 годам заканчивалось обучение дворянских детей, за исключением зарубежного образования, там этот срок увеличивался до 18-20 лет. С этого возраста начиналась взрослая жизнь дворян - мальчики поступали, в большинстве своём на службу, девочки выходили замуж. Крайний срок для бракосочетания девушек приходился на 23 года. Гражданская служба могла начинаться и того ранее - с13-15 лет, а в некоторых случаях (скорее всего, в бедных дворянских семьях - даже с 10). Бедным дворянским детям поручали несложную работу, такую, как например канцелярские дела .
Семья в ту эпоху имела такую значимость, что даже после начала самостоятельной жизни или вступления в брак - ребёнок не имел права ни в чём перечить родителям, должен был считаться с их мнением. Если вдруг ребёнок проявлял непокорность по отношению к своим родителям, то это навлекало позор не только на него, как на плохого человека, но и на его родителей и воспитателей, которые недолжным образом занимались чадом .
Таким образом, из всего вышесказанного может сложиться впечатление, что отношения между родителями и детьми в дворянских семьях не имели никакого даже слабейшего оттенка любви. Но нельзя все семьи обобщать одним образцом воспитания. Каждая семья по-своему решала, как воспитывать своих детей, но тот факт, что все они являлись дворянами, несомненно, накладывал отпечаток. Главной задачей воспитания русского дворянства было не создание человека, с выражением его индивидуальности, а чётко заточенная под образец личность. Воплощение авторитарных принципов в дворянском семейном воспитании давало ребёнку понимание о том, что его ждёт в будущем. Такому ребёнку, воспитанному на строгом понимании того что должен и не должен делать дворянин легче было вписаться в социальную структуру общества, в которой господствовал политический абсолютизм, а основной экономической силой было крепостничество. Конечно же, время брало своё и дворянство стало первым сословием, которое положило начало пути от составной семьи к малой, но здесь стоит отметить, что этот путь, в большинстве своём, зародился лишь у богатых дворян. Бедное же дворянство, помещики низшей ступени не имели таких средств для воспитания своих детей и не имели возможности нанимать учителей-предметников или гувернёров. Дворянство, которое стремилось встать у рычагов управления государством, осознавало ту разрозненность, которая существовала между ними и бедным дворянством. Богатые дворяне раздражались от этого, называли не таких состоятельных «тормозом» русского дворянства, злились на их необразованность.
Итак, теперь разобравшись, что же представляли собой такие понятия, как семья, детство и семейное воспитание в XVIII-XIX веках применительно к русскому дворянству, можно вывести несколько основополагающих принципов, на которых зиждилось воспитание маленьких дворян. Во-первых, имела место быть жёсткая иерархия по половому признаку. Во-вторых, семья являлась не противопоставлением обществу, а его неотъемлемой частью. В-третьих, отношения между родителями и детьми носили авторитарный характер, как таковой эмоциональной привязанности между ними не было. В-четвёртых, личность в сравнении с семьёй находилась на более низшей ступени. В-пятых, главной задачей девушек было удачно выйти замуж, мужчин - должным образом подготовиться к военной службе.
Но главным и неотъемлемым положением того времени, которое живо и по сей день, является то, что каждая отдельная семья несёт ответственность за развитие всего общества в целом.
семья дворянский воспитатель
Библиографический список
1. Каменев А.И. Просчеты дворянского воспитания. - СПб, 1995, 295 с.
2. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства XVIII - начала XIX века. - СПб.: Искусство - СПб, 1994. -758c.
3. Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. - СПб,1876, 680 с.
4. Каменев А.И. Русское дворянское воспитание и этика. - СПб, 1998, 415 с.
5. Чечулин Н.Д. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. - СПб, 1889 г., 121 с.
6. Мальцев Д.И. История воспитания и образования в России XVIII-XIX в.в. - М., 2007, 376 с.
7. Марасинова E.H. Русский дворянин второй половины XVIII в. (Социо-психология личности) // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1991. № 1. С. 17-28.
8. Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины ХIХ века. Быт и традиции.//. - СПб.: «Лань», 1997. - 158 с.
9. Евреинов Г.А. Прошлое и настоящее русского дворянства. СПб.,1898, 113 с.
10. Барашев М.А. Домашнее воспитание в русской дворянской семье второй половины XVIII - начала XIX в.// Вопросы образования, №1, 2010 г., С.225 - 235.
11. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. - М., 1995, 45с.
12. Подольцев А.С Принципы дворянского воспитания и образования // Альманах «Дворянское собрание» - М., 1999, с. 74-81.
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Образ жизни русского дворянства. Содержание, достоинства и недостатки наказания и поощрения детей дошкольного возраста в дворянских семьях XIX века. Возможность применения опыта воспитания детей в дворянских семьях XIX века в современных семьях.
курсовая работа , добавлен 02.10.2015
Выявление основных традиционных ценностей семейного воспитания. Исследование особенностей педагогического потенциала многодетной семьи. Разработка методических рекомендаций для родителей многодетных семей по особенностям нравственного воспитания детей.
дипломная работа , добавлен 18.12.2017
Воспитание как важнейшая функция семьи. Воспитательный потенциал семьи и факторы эффективности семейного воспитания. Специфика воспитания в различных типах семьи: в малообеспеченных семьях, в семьях со средним достатком, в обеспеченных семьях.
реферат , добавлен 12.01.2008
Анализ психолого-педагогических особенностей детей с ограниченными возможностями здоровья. Проблемы родителей, имеющих ребенка-инвалида. Изучение моделей и стилей семейного воспитания и общения семьи, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии.
дипломная работа , добавлен 26.10.2010
Воспитательный процесс в российских дворянских и крестьянских семьях: основные отличия. Характеристика внутрисемейных отношений. Возможность использования опыта воспитания детей дошкольного возраста в российских семьях XIX века в современных реалиях.
дипломная работа , добавлен 24.12.2017
Особенности воспитания в семье. Основные аспекты и трудности воспитания единственного ребенка в семье. Экспериментальное исследование особенностей воспитания единственного ребенка в семье, анализ результатов. Рекомендации родителям по воспитанию.
дипломная работа , добавлен 12.08.2010
Семья как институт социализации, особенности ее воспитательного потенциала. Методические основы семейного воспитания. Характеристика педагогических условий воспитания детей в семье. Взаимодействие семьи и школы. Воспитание младших школьников в семье.
курсовая работа , добавлен 16.05.2013
Детско-родительские отношения и особенности их формирования в семьях, воспитывающих детей с отклонениями в развитии. Влияние семьи на формирование навыков общения ребенка с нарушением зрения со сверстниками. Исследование детско-родительских отношений.
курсовая работа , добавлен 22.03.2012
Сущность воспитания детей. Воспитание детей в различных по структуре семьях. Особенности воспитания единственного ребенка в семье и как предотвратить типичные ошибки. Специфика воспитания в многодетной семье. Воспитание ребенка в неполной семье.
реферат , добавлен 06.11.2008
Семья как главный институт воспитания. Варианты социализации в семье: целенаправленный процесс воспитания и механизм социального научения. Составляющие воспитательного потенциала семьи: семейные отношения, нравственный пример родителей, состав семьи.